— За тобой придет смерть, — моргнула, и ее глаза стали нормальными.

К слову, последняя фраза меня совсем не напугала. И так понятно, что общение с призраками умерших подразумевает под собой хождение рядом с костлявой старухой.

— Тревожно мне, Витюша, — побелевшими губами сказала бабка Анфиса и шумно выдохнула.

— Прорвемся. Не боюсь я твоих предсказаний. Надо бы только научиться скорее управлять этим даром.

— Хождение на Изнанку добра тебе не принесет, — упрямо продолжала она. — Ни славы, ни богатства.

— Да зачем оно мне? — дернул я плечом. — Вот мой отец. Богат, наделен властью. Сделало ли это его счастливым? А я? Живу с тобой в свое удовольствие. А что на Изнанку ходить буду, так от этого еще и польза будет. Мало ли кто где зарыл клад. Не переживай, дражайшая моя Анфиса Александровна, мы с тобой еще о-го-го!

Но она лишь снова вздохнула и стала убирать со стола. Золотая дымка давно рассеялась в воздухе, а миска почему-то почернела. Бабка выплеснула из нее воду и поставила ее в печь, а затем запихнула внутрь щепу, пару поленьев и подожгла спичку.

— Это еще зачем? — спросил я.

— Чтобы заклинание стереть, — отозвалась она. — Огонь очищает.

— И поэтому каждый раз печь черная? — понимающе кивнул я.

— Побочный эффект, что поделать, — она, не отрываясь, смотрела на занимающееся пламя. — Сам все сейчас увидишь.

Сказала и отошла от печки. И как только огонь коснулся медной миски, взметнулись рыжие языки. Я даже испугался, что вся кухня сгорит. Но нет, старательно облизав медь, огонь пошел на спад. И ни единой подпалины на полу не осталось. Только побелка почернела.

— Остынет, тогда помой ее, — бросила мне бабка и ушла к себе в комнату, прихватив сундук, легко приподняв его за ручки.

А еще говорила, что стара стала его таскать! Вот же ж!

Раздражение взметнулось во мне похлеще огня в печке, но я сразу же поймал себя за шиворот и начал усиленно дышать, продолжая думать над пророчеством бабки.

Мне было понятно каждое слово. Да, Изнанка была черно-алой, да, в моей жизни стало больше боли и третье да, смерть теперь ходит рядом со мной.

Ничего нового.

Следом я вернулся к мыслям о Грете и ее обещанию меня учить. А еще то же самое говорил и Еремей, и бабка. В один момент и столько преподавателей! Лишь бы толк вышел, а то у меня пока не получается даже увидеть собственную силу во время медитации. А ведь это основа всего.

Сколько раз уже сидел и дышал, очищая мысли, но ничего, кроме душевного равновесия и провалов на Изнанку, не получил.

Может быть, я что-то не так делаю?

Через полчаса мне надоело сопеть и смотреть в одну точку, я поднялся с дивана, разминая затекшие ноги.

— Вот отмою печь и схожу на кладбище. Прямо завтра с утра, — ворчал я себе под нос. — Там точно должны быть призраки.

Если я не научусь работать с магией, то грош мне цена. А значит, нужно использовать все возможности. Не каждому выпадает шанс получить магию после неудачной инициации. К ней, к слову, у меня тоже появились вопросы.

С трудом отмыв печь и вытащив из нее абсолютно чистую миску, я надел куртку и вышел из дома. Нужно еще переговорить с Саньком.

Мне было интересно узнать обо всех таинственных смертях в нашей деревне. Или просто о смертях, чего уж там. Сейчас для меня был ценен каждый призрак, и я был готов охотиться на них по всей деревне.

Меня даже не смутило, что на дворе почти уже ночь стояла. Мой друг, как и я, любил поздно ложиться, даже если наутро нужно было рано вставать.

И не прогадал. Санек только-только вернулся из соседней деревни, даже еще новенький дорожный костюм не снял.

— Привет, модник, — крикнул я ему, подходя к калитке.

Санек кивнул, махнул рукой на беседку и скрылся за дверью.

Ждать пришлось еще минут десять, но я никуда не торопился. Смотрел на луну, думал о магии. Еще немного поупражнялся в дыхании, правда без особого усердия, а просто, чтобы в привычку вошло.

— Я ненадолго, чего у тебя случилось? — без приветствия начал Санек.

— Ничего не приключилось! — почти возмутился я. — Что, я к другу зайти не могу?

Он стушевался и сел рядом.

— Прости, я не в духе. Новости просто привез плохие, вот и мрачный.

— Тогда это я тебя должен спрашивать, что случилось! — я выжидательно уставился на него.

— Дядька помер у дальней родни.

— А ты-то тут каким лешим?

— Так, меня зачем-то он в завещании упомянул.

— Как-то ты не радостно об этом говоришь. Богатый был дядька?

— Да при чем тут деньги? Он мне кусок земли оставил. На кой ляд мне она, если я из его библиотеки не вылезал? — расстроенно сказал Санек, а потом вдруг посмотрел на меня и спросил: — Слушай, а может, ты найдешь его на Изнанке и спросишь, зачем он это сделал? А? Ради меня?

— Что? Ты совсем дурной? Как я тебе его искать буду? Он же умер где? Там! В вашей этой Дальней Горке.

— И что? Изнанка ж одна, — дернул плечом Санек.

— А территория у каждого своя.

— Не понял, какая территория?

— Да я тут так провалился неудачно один раз, что нашлась добрая душа и объяснила, что так делать нельзя.

И рассказал ему про Грету. В красках. Особенно про ее посох, как один раз она меня им выкинул меня с изнанки, а потом еще как беловолосая бросила на Изнанке, и я с трудом оттуда выбрался.

Санек молча меня слушал, а потом задал вопрос, который я совсем не ожидал:

— А она красивая? Эта твоя беловолосая?

Я даже рот приоткрыл от удивления. Я ему говорю, что из меня чуть дух не вышибли, а он про девчонку спрашивает.

— Не обратил внимание, — отрезал я.

— Спроси у нее, вдруг она знает, как с душой связаться, — снова заладил он. — Только, пожалуйста, поторопись, а то, мало ли, после сорока дней его призрак исчезнет.

В голове не укладывалось! Я даже еще не знаю, как на Изнанку переходить по своему желанию, а он просит меня найти какого-то