Шрифт:
Закладка:
Они летели и летели, и наконец Уррум спросил: «У кого-нибудь есть часы? Сколько вообще времени? Я хотел бы к ночи вернуться домой к маме, у нас не принято, чтобы я так поздно гулял».
– Уррум, – пропела Дудочка из его кармана, – я не хочу тебя расстраивать, но прошла тысяча лет.
– Что??? – переспросили хором Уррум, Пи и Пипита.
– Прошла тысяча лет, – повторила Дудочка, – когда я жила у ветров, я научилась чувствовать время. И я прекрасно знаю это чувство – когда проходит тысяча лет. Вы просто спали, пока летели, и поэтому ничего не заметили. И даже того, что вы спали, вы тоже не заметили. Но это совершенно нормально. Когда я жила у ветров, я только к третьей тысяче лет начала понимать, что сплю, и чувствовать, как идут тысячелетия.
– Я хочу к маме!!! – заорал Уррум.
Пи заплакал и прямо на лету уткнулся пятачком в Пипиту.
Пипита сказала: «Мы придумаем, что сделать, чтобы каждый смог вернуться к себе домой. Итак, теперь перед нами стоят три задачи: победить Волка, если он все еще жив, найти способ Костяной Дудочке снова стать белкой, а нам всем вернуться к себе домой, Урруму – в лес О-Мяу-Ми к маме, а нам с Пи – в наш родной Вепрелянд».
8
Стало совсем холодно, и Дудочка сказала: «Нам бы надо поискать в облаках автомобильные покрышки и постараться развести из них костер, чтобы согреться. Мы так делали, когда были бездомными и жили на пустоши».
Однако как раз в это время наша компания обнаружила, что летит над какими-то рельсами, а еще через пять – может быть, минут, может быть, лет, а может быть, столетий – на рельсах предстал старый брошенный паровоз. Уррум с Дудочкой, Пи и госпожа хрю-Ви заняли места, и паровоз поехал.
Всю дорогу Костяная Дудочка пела: «далеко-далеко, далеко-далеко, да-ле-ко-о-о-о…».
Уррум и Пи тихонько подпевали ей: «о-о-о…».
Так они ехали по пустоши, по полям, наступило утро, и прошла еще одна тысяча лет. Теперь у Уррума тоже возникло это чувство – когда вдруг где-то внутри ты понимаешь, что прошла тысяча лет.
И Уррум опять подумал: «Мама». Но больше уже не плакал.
9
Вокруг, на полях, блистали на солнце разбросанные латы, как будто здесь была великая битва.
Потом паровоз приехал на старинный вокзал, выходящий на холм, а на холме – руины храма и библиотеки, и вырванные страницы книг кружили, как птицы. За ними бегало и ловило их нечто странное – переливающееся сплетение нитей, в котором то здесь, то там вспыхивали какие-то мерцающие точки.
Паровоз сделал остановку, Уррум и Пи вышли немного размяться и спросили это сплетение нитей: «Ты кто?»
– Я – Чья-то Память, но не помню чья, – ответило сплетение нитей. Сколько я себя помню, я бегаю и ловлю улетающие от меня страницы книг. Мне эти страницы вообще-то вовсе не нужны, но просто тут больше совершенно нечего делать.
«Поехали с нами, – сказал Уррум, – мы ищем способ превратить Костяную Дудочку обратно в летающую белку, победить Волка, который когда-то захватил нашу планету, а потом мне вернуться домой к маме, а Пи с госпожой Пипитой – в их волшебный лес».
– Волк? – сказала Чья-то Память, – что-то это мне напоминает… Не может быть! Я вспомнила! Я и есть Память Волка!
– Что??? – закричали котенок и поросенок, – так, получается, Волка больше нет? Он умер?
– Скорее всего, да. По крайней мере, я нахожусь здесь уже очень давно и, как видите, совершенно не внутри Волка. Вы здесь видите Волка? Я – нет! А если Память Волка разгуливает отдельно от Волка, то есть только два варианта: либо Волк уже умер, либо он разгуливает где-то без Памяти.
– Так, – сказал Пи, – получается, что задачи победить Волка, скорее всего, уже нет. Осталось решить вопрос с превращением Дудочки в белку и нашим возвращением домой.
– Я вам помогу, – сказала Память Волка. Я вспомню Костяную Дудочку белкой, ведь я помню все, что было за те тысячелетия, что Волк восседал на троне в облаках. Я вспомню Костяную Дудочку – белкой, и она снова станет белкой. Но и вы мне помогите – найдите моего брата, Желание Волка. Расскажите ему о том, кто он такой, и тогда мы с ним объединимся и сделаем нового Волка, сядем в космический корабль и улетим в тот мир, откуда мы родом.
– А вдруг ты врешь? – спросил Уррум, – вдруг вы сделаете нового Волка, и он снова станет управлять нашим миром? И откуда вы возьмете космический корабль?
– Память, конечно, может врать, – сказала Память Волка, – но даю вам честное слово самой честной-пречестной Памяти: Волк уже давно хотел вернуться к себе домой, в мир волков и химер. Я только что вспомнила, как именно умер Волк. Перед своей смертью Волк построил новый корабль из тех деревьев, что выросли из волчьих когтей на месте священного леса Дао-Ди. Уже был назначен и день отлета, но перед тем, как сесть в корабль, Волк все-таки решил напоследок съесть ваше Солнце и сгорел изнутри. Это была, конечно, дурацкая прихоть. Просто в том мире, откуда Волк родом, все волки питаются Солнцами. В том мире очень много Солнц, тысячи тысяч, и каждый день каждый волк съедает по Солнцу. Съесть Солнце – это самая большая радость для волка. А чтобы Солнца никогда не заканчивались, волки научились производить новые Солнца, там есть множество фабрик по производству Солнц, на любой вкус и цвет. Этот Волк больше всего любил фиолетовые и красные. Волки там только и делают, что едят Солнца, а еще сидят в облаках и играют на дудочках, а химеры им прислуживают. Этот Волк и попал-то к вам случайно, его космический корабль сломался и вынужден был приземлиться на вашу планету. Когда мы воссоединимся с Желанием Волка – мы создадим нового Волка, и он в тот же день сядет в космический корабль из когтей, который прежний Волк построил перед смертью, и улетит на свою планету. А в вашем мире пусть будет много разных волшебных лесов, в которых живут волшебные добрые звери, и никто не будет им править, как не правил до прихода Волка.
– Послушай, – сказал Пи, – ну, предположим, мы тебе поверим, найдем Желание Волка и всё такое, и ты вспомнишь Дудочку белкой, но как мы попадем домой? Прошли уже тысячи лет. Ты ведь сможешь вспомнить наше время, наши леса, наш мир, ты сможешь вспомнить нас в нашем мире?
– К сожалению, нет, – ответила
