Присаживаюсь на стул у его кровати и осторожно прикасаюсь к руке, лежащей поверх одеяла. К Владу подключено масса проводов и датчиков, которые монотонно пищат.

— Здравствуй, — понимаю, что он, скорее всего, в каком-то медицинском сне. — Ты меня не слышишь, но мне надо выговориться, — слезы вытираю, а они не прекращаются. Я и не знала, что такая плаксивая. — Не буду говорить, что я не спала с Павлом и он все подстроил. Подлил мне что-то в сок, а я, дура, выпила. Сейчас это все не так важно, как то, что я могу не выносить нашего малыша. Угроза беременности, и мне предложили сделать аборт. Прости меня, но я задумалась. А может быть, это и выход? Тебе мы не нужны, а одна справлюсь ли я? Родители мне не помогут. Есть бабуля, но она старенькая. Она, конечно, хорохорится, что еще правнука или правнучку понянчить планирует, но я же понимаю, что возраст берет свое. Я боюсь, что не справлюсь сама, что не смогу дать малышу или малышке все, чего бы хотела. А больше всего я боюсь, что когда-то могу пожалеть, что не сделала сейчас аборт. Стыдно признаваться в таком малодушии. И я никому не могу открыто высказать все свои страхи, потому что просто стыдно. Но я боюсь быть плохой матерью. Я думала, я сильная, я все смогу. Но я просто глупая, самонадеянная дурочка. Мне дали времени до завтра, чтобы я подумала и решила, что делать с беременностью. А я не знаю. Боже, как же сложно принимать взрослые решения! Как же я хочу уснуть, а когда проснусь, то все это позади. Мы с тобой вместе, счастливы и воспитываем нашего малыша. Да, я люблю тебя, хоть и собиралась расстаться. Думала, что смогу. Но сейчас понимаю, что прикипела к тебе душой навсегда. Ты прости мне все эти слова, мне просто надо было все это сказать вслух, чтобы все осмыслить. Пойду я. И знай, я люблю тебя и всегда буду любить.

Осторожно склоняюсь над Владом и еле ощутимо целую его в губы. Моя слеза капает ему на щеку, и я осторожно убираю непрошенную влагу.

— Выздоравливай, любимый, и прощай, — даю себе зарок больше не лезть в жизнь Влада. Ухожу из палаты, не видя, что мужчина открыл глаза, а по щекам у него катятся слезы.

Влад.

Я в палате, в своей же клинике. Ирония судьбы. Я пришел в себя утром. Это был не обморок от усталости, а микроинсульт. Сын испугался и моментально вызвал скорую из клиники. Труханул, что подумают, что это он меня убил. Хотя, уверен, его бы устроило, если бы я откинул копыта в его отсутствие, но так, чтобы нашла меня домработница, а не он. Я его еще не видел. И не хочу. Он прислал сообщение, что уезжает к матери. Туда ему и дорога.

Слышу, что кто-то вошел в палату, но не хочу открывать глаза. Эти осточертевшие вопросы про самочувствие уже поперек горла.

— Здравствуй, — голос Полины чуть не заставил меня открыть глаза, но я сдержался. Понимаю, что нам надо поговорить, но боюсь. Я старый козел, который поверил в первую же ложь про нее. Все это время, что лежал и приходил в себя, я думал о том, как мне ее вернуть, и о том, что скоро стану отцом. Я СТАНУ ОТЦОМ. Эта мысль свербила мозг и не давала покоя. — Ты меня не слышишь, но мне надо выговориться, — слышу по ее голосу, что она плачет. Так хочется успокоить, обнять, прижать к себе. Сказать, что я идиот, если поверил, что такая чистая душа могла меня обмануть, но я малодушно молчу и жду, что же она скажет. Есть ли шанс, что она меня простит? — Не буду говорить, что я не спала с Павлом и он все подстроил. Подлил мне что-то в сок, а я, дура, выпила. Сейчас это все не так важно, как то, что я могу не выносить нашего малыша. Угроза беременности, и мне предложили сделать аборт. Прости меня, но я задумалась. А может быть, это и выход? Тебе мы не нужны, а одна справлюсь ли я? Родители мне не помогут. Есть бабуля, но она старенькая. Она, конечно, хорохорится, что еще правнука или правнучку понянчить планирует, но я же понимаю, что возраст берет свое. Я боюсь, что не справлюсь сама, что не смогу дать малышу или малышке все, чего бы хотела. А больше всего я боюсь, что когда-то могу пожалеть, что не сделала сейчас аборт. Стыдно признаваться в таком малодушии. И я никому не могу открыто высказать все свои страхи, потому что просто стыдно. Но я боюсь быть плохой матерью. Я думала, я сильная, я все смогу. Но я просто глупая, самонадеянная дурочка. Мне дали времени до завтра, чтобы я подумала и решила, что делать с беременностью. А я не знаю. Боже, как же сложно принимать взрослые решения! Как же я хочу уснуть, а когда проснусь, то все это позади. Мы с тобой вместе, счастливы и воспитываем нашего малыша. Да, я люблю тебя, хоть и собиралась расстаться. Думала, что смогу. Но сейчас понимаю, что прикипела к тебе душой навсегда. Ты прости мне все эти слова, мне просто надо было все это сказать вслух, чтобы все осмыслить. Пойду я, — тихо шепчет Полина, а я сглатываю ком в горле. — И знай, я люблю тебя и всегда буду любить.

Чувствую ее совсем рядом, а потом нежное прикосновение к моим губам. Ее слеза капает мне на щеку, и она легонько прикасается к этому месту, стирая ее.

— Выздоравливай, любимый, и прощай, — во мне борется два человека. Один хочет открыть глаза и сказать, что я дурак, а второй боится показать свои эмоции и чувства. Полина уходит, слышен звук осторожно закрытой двери, а я понимаю, что плачу.

Через несколько часов ко мне пришел лечащий врач. К этому времени я обдумал план действий. Оставалось только выбраться из палаты.

— Как ваше самочувствие? — стандартный вопрос.

— Замечательно. К завтрашнему дню мне нужно встать на ноги, — а вот мой ответ, совсем даже нестандартный, заставил врача удивленно на меня уставиться.

— Вы в курсе, да? Что у вас инсульт