- А это как-то влияет на экологию?

- Причём здесь экология? – не понял я.

Но Александр почему-то кивнул и сменил тему:

- Значит, у тебя есть подружка и вы даже хотите пожениться?

- Ага.

- То есть, ты ей нравишься, хотя в начале нашей беседы говорил, что не нравишься никому.

- Не знаю, нравлюсь ли ей.

- Как так? – засмеялся психолог. – Она же твоя подружка!

- Да, но мы пока на стадии отношений, когда она… Не в курсе.

- Вот как. А ты планируешь ей рассказать?

- Я хотел позвать её на свидание.

- Правда? – как будто обрадовался он. – И когда?

- Не знаю. Уже давно собирался. Но у меня было много дел, то сё, потом собаку погрызли…

Я даже не заметил, как мы разговорились про Нину – психолог слушал внимательно, и ему было не смешно от того, что я влюбился, что она меня старше, и что я хочу с ней свидания. Он ни над чем не посмеялся, даже чуть-чуть. Он даже рассказал, как будет её лучше закадрить.

Ну, то есть, я спросил:

- А я должен ей что-то подарить, если это свидание?

- Ты ничего не должен. Только если сам хочешь.

- А что принято дарить? Цветы?

- Я не знаю, - пожал он плечами. – Всем нравится разное. Подари то, что сам посчитаешь нужным, главное – от всего сердца.

Я усмехнулся:

- Даже если я решу подарить ей плоскогубцы?

Но Александр ответил серьёзно:

- Даже их, если от всего сердца.

За всей этой болтовнёй я и не заметил, как прошёл час. Оказывается, мы разговаривали на время. Смешно, но мне понравилось – больше я ни с кем про Нину поговорить бы не смог. Мики уже сказал мне, что она старая и у меня нет шансов, а родители тем более не обрадуются.

Слава сказал, что через неделю мы снова к нему придём. Я подумал: неплохо, буду ходить к нему за советами, как общаться с девчонками, а то среди этих геев ничего не поймёшь.

[11]

У нас не получилось свидания с Ниной. Она вообще не поняла, что это было свидание. Я к ней накануне подошёл во дворе и сказал:

- Привет, давай завтра сходим погулять?

А она сказала:

- Привет, давай.

И мы обменялись номерами! Я подумал, что этого было достаточно для того, чтобы понять, что я приглашаю её не свидание. Только я и она. Вдвоём. И что не надо звать с собой никакого Костика.

В общем, когда мы встретились у её подъезда, она вышла с ним – рослый пацан её возраста или даже старше. С щетиной и грубым голосом. Огромный.

Он сказал мне:

- Здарова.

Я ему тоже так сказал. Сначала чуть не ответил: «Здрасте», потому что принял его за совсем взрослого, но вовремя осёкся, и всё-таки тоже буркнул: - Здарова.

- Нина сказала, что надо с одним шкетом погулять – это ты?

Неужели она могла сказать ему, что я – «шкет»? Я бросил на неё взгляд, а она посмеялась и отмахнулась:

- Ладно, идём!

Мы пошли, но разговаривали они, в основном, между собой. Костик рассказывал ей про игры, пересказывал сюжеты фильмов и сериалов, через слово матерился, через два – плевался. При этом время от времени пытался сказать что-нибудь философски-умное, чтобы не выглядеть, наверное, полным придурком.

- Я начинаю презирать людей, - произнёс от, высокомерно окидывая взглядом прохожих.

- За что? – спросила Нина.

- А ты сама не видишь? – насмешливо спрашивал он. – Они идиоты. Все. Ничего не знают, ничего не хотят знать. Рожают таких же дебилов, а зачем?

- А что они должны знать?

- Да хоть что-нибудь. Они только на работу ходят, а потом дома перед телеком лежат. А некоторые телек не смотрят, но не потому, что там примитив, а потому что некогда – работать же надо, чтобы зарабатывать на жизнь, которой даже не хочешь жить. И так по кругу. Разве не тупо?

Я подумал про Льва и Славу и сказал:

- У меня родители тоже много работают. И что?

Костик смутился.

- Я не имел в виду никого конкретно...

Но я хотел довести этот разговор до конца:

- Нет, а что не так? Им правда некогда телек смотреть, и они правда, в основном, на работе. Особенно врач. Только почему они от этого «идиоты»? Они должны семью обеспечивать.

- А зачем детей рожать, если такие жертвы, и потом приходится как белка в колесе, - вздохнул Костик. – Да и что хорошего из этих детей выходит? Можно подумать, хоть кто-то тут Пушкина родил…

- Откуда тебе знать, может, кто-то Пушкин!

- Ага, - усмехнулся Костик. – Ты что ли им будешь?

- Успокойтесь! – попросила Нина.

- Пускай извиняется! – потребовал я.

- Костя, - начала Нина. - Ты действительно перегибаешь...

- Я теоретически, - пожал плечами тот.

Я не стал с ними дальше гулять, развернулся и ушёл, сказав напоследок:

- Сам ты дебил, понял?

Жаль, не очень уверенная точка в разговоре получилась.

Вернувшись домой, я лёг в кровать и до самого вечера просто таращился в потолок. Погода за окном была под стать моему настроению – серо и тоскливо, хоть сдохни.

Я лежал и думал: надо это прекратить. Нельзя так всерьёз влюбляться в девчонок. Ну, настолько всерьёз, чтобы они из-за этого ещё и настроение умудрялись испортить. Надо как-то попроще, либо вообще не влюбляться.

К тому же, Мики был прав – она старая. Если все начнут влюбляться в старух, получится страшное безобразие.

Хотя у нас в классе часто влюблялись в старух. Точнее, в одну конкретную – в физичку. Она самая молодая из учителей и самая красивая, но не в моём вкусе, поэтому мне пофиг. По школе ходила легенда, что она была замужем, но её муж умер – конечно же красиво и прямо у неё на руках, и конечно же вскрыв вены от ревности – она ведь такая красивая! Но, по-моему, это бред.

Рядом, на тумбочке, зазвонил мой мобильный, но я не стал отвечать. Он трезвонил с минуту, потом перестал. Через пять минут – опять.

В комнату зашёл Мики, жующий яблоко, посмотрел на дисплей телефона. Сказал мне с набитым ртом:

- Тебе Ина анит.

- Я не хочу отвечать.