(50) Они проходят и теряются в ветрах,

 Волна в траве — и даже память унесло

О золотых летящих волосах,

О голосах как колокольчики в полях.

Есть радость у весны: светла она

(55) Среди дерев; но лето сонное к твоим

Ручьям порой нисходит, где слышна

 Трель тайной флейты тоном водяным.

Высокий тонкий звон такой

Эльфийский колокольчик под рукой

(60) У ветра издает.

И лето, приходя глотнуть холодных чар,

 Чертог из запахов и света создает;

Волшебный грустный отзвук в нем

 Звенит далеким серебром.

(65) Тогда, о древний град, все дерева твои

Тихонько сетуют, и долог шепот их;

Для зачарованной ночи приходит срок,

Когда, как призрачный, мерцает мотылек

 Вокруг горящих тонких свеч,

(70) И обречен сияющий рассвет,

И солнечных касаний мягкий свет

На ароматной зелени лугов,

Когда приходит час трав и цветов

 Под лезвие косы полечь.

(75) Октябрь печальный облачить росистый дрок

В сверкающие паутинки смог,

Укрытый тенью, умирает вяз,

Листва вздыхает, бледной становясь,

 Увидев Зиму вдалеке

(80) И копья льда в ее руке.

Непобедимая, грядет она

Под солнцем Всех-Святых. И вот до дна

Испита чаша, вязов час пришел,

Крыла листвы летят, минуя дол,

(85) Как птицы, над седой водой в тоске.

Третьи Стихи

Но мне всего дороже время то,

 С ним очень схож увядший город мой

Ушедшей пышностью, что не вернет никто,

 Печали песней сладкой и святой,

(90) Что полнит эхом тихих троп туман,

Когда алмазным инеем зима

 Одарит утро, осенив далекий лес

Тенями синими. Хрустальный сумрак твой —

 Он фэери знаком во тьме небес,

(95) И в сумраке одежд их колдовских

Сияет тайна хладных звезд твоих.

Им время бриллиантовых ночей

 Открыто — вязов обнаженных сном,

И кружевом Плеяд в руках у тополей,

(100) И лун златосияющим лицом.

Фэери, эльфов тающий народ

Тогда самим себе в ночи поет,

 И ткется песнь о звездах и листах,

И танец кружит с ветром в сини крыл,

(105) И скорбь в свирелях их и голосах

Зовет людей: «Увидь, чего уж нет —

Кортириона солнце древних лет!»

О древний град, теперь древа твои

В туман вздымают головы свои,

(110) Как смутные плывущие суда,

В опаловое море навсегда

Уйдя из гавани теней;

И города людские далеки,

Порты, где веселились моряки,

(115) Покой оставлен — призраком ветров

Они, несомы к пустоте брегов,

В печальной красоте своей

Сквозь океан забвения летят.

Твои деревья наги, древний град,

(120) Утрачен летний пышный их наряд.

Медведицы Небесной семь лампад

Огнем прозрачно-восковым горят,

Над смертью года сея свет.

И только ветер в площадях пустых,

(125) И эльфы не танцуют среди них,

(Лишь иногда в лучах луны

Сверкают вспышки белизны) —

Но оставлять тебя нужды мне нет.

Последние Стихи

Мне нет нужды в дворцах алей огня,

(130) Где солнца дом, ни в островах морей,

В лесах сосновых, что уступы скал хранят,

 Взирая с высоты на ширь полей;

Не тронет сердца моего и зов

Всех Королей Земных колоколов,

(135) Я обретаю то, что нужно мне,

В Земле иссохших Вязов, только здесь,

В Алалминорэ из эльфийских королевств,

 Где сладким плачем кружат в тишине

Святые фэери, эльфийский род,

(140) Что, медля, самому себе печаль поет.

(Перевод А. Дубининой)

★

Далее я привожу текст стихотворения, переработанный отцом в 1937 г., в более позднем из слегка отличных друг от друга вариантов.

Кортирион среди дерев

I

О град, что увядает на холме,

 Где медлят тени древние у врат,

Сед твой покров, и сердце в полутьме,

 И башни молчаливо сторожат

(5) День разрушенья своего, пока

Меж вязов мчит Скользящая река

 Все к морю меж цветущих берегов,

Неся с собой сквозь водопадов шум

 Года и дни — к воде без берегов;

(10) И много лет ушло, как возведен

Был эльфами здесь град Кортирион.

Высокий град на ветреном холме,

В сплетенье улиц и в тени аллей,

Где неприрученные в тишине

(15) Павлины бродят в красоте своей;

Ты опоясан спящею землей,

Где сыплет дождь серебряной водой,

 Под ним, мерцая, шепчутся всегда

Деревья древние, чья тень длинна,

(20) Чья песнь слышна бессчетные года;

Ты — город в Землях Вязов, что зовет

«Алалминорэ» весь эльфийский род.

Кортирион, древа твои пою:

Бук, иву топей тонкую твою,

(25) Твой хмурый тис, дождливый тополь твой,

Что во дворах все мыслят день-деньской

 В величье сумрачном своем,

Пока мерцанье ранних звезд ночных Не просияет в черных кронах их,

(30) И белая луна, всплывая ввысь,

На призраки дерев не глянет вниз,

 Дерев, что молча тают день за днем.

О Одинокий остров, раньше здесь

Был твой оплот, и лето пело песнь,

(35) И вязы музыкой полны,

И были ярко зелены

 Шлемы древесных королей,

Кортирион благой, о вязах пой —

Им полнит лето паруса собой,

(40) Их мачты гордые пронзают свод, —

Флот галеонов, величав, плывет

 По водам солнечных морей.

II

Для острова, что увядает, сердце — ты,

 Последние Отряды медлят здесь;

(45) И до сих пор проходят их ряды

 Твоей тропой; торжественна их песнь,

Священного народа древних дней,

Бессмертных эльфов, чей напев нежней

 И обреченнее всего звучит о том,

(50) Что было и что будет