В ночь с 20 на 21 января 1943 года произошел следующий инцидент. Ночью боевая группа дивизии «Тридентина» в районе Лесничанской с четырьмя штурмовыми орудиями пересекла дорогу Постоялый – Россошь. Самоходки на короткое время увязли в болоте. Генерал Карл Айбль, кавалер Рыцарского Железного креста (награжден 19 декабря 1942 года) прибыл еще до рассвета, сидя на радиаторе тягача. Он отбуксировал самоходное орудие и попытался воодушевить итальянцев призывом двигаться вперед. Но как только он подошел к походным колоннам, итальянский солдат бросил ручную гранату, разорвавшуюся рядом с генералом.

Отступающие прятались от русских танков в редких лесах

В полдень 21 января отступающие войска вышли к Кравозовке. Генерал-лейтенанту в самых примитивных условиях сделали операцию, пытаясь спасти его висевшую на волоске жизнь. Однако он скончался в 18 часов 45 минут того же дня.

Фельдфебель Эрнст Хенерсбергер из немецкого дивизиона штурмовых орудий сказал по этому поводу: «Это было выше сил всего личного состава дивизиона. Мы сделали все возможное для того, чтобы помочь итальянским товарищам, и просто не понимали, за что они нам отплатили таким ужасным поступком».

Также другой инцидент произошел в дивизии «Виченца». Командир 156-й итальянской пехотной дивизии «Виченца» открыл огонь по немецкой походной группе с целью очистить себе путь на запад. Таким образом он уничтожил тех, кто первоначально предоставил ему возможность отходить. По этому поводу фельдфебель Э. Хенерсбергер вспоминал следующее: «Показанная таким высокопоставленным офицером итальянских вооруженных сил преступность и жестокость – только ради спасения своей собственной шкуры – просто неописуема».

Взятый позже в плен командир 156-й итальянской дивизии генерал Пасколини показал следующее: «Порядок движения при отходе, указанный в приказе командира корпуса, фактически был нарушен. Все перемешалось. Создавались «пробки», получались перекрещивания. Не знаю, в каком месте, но 2-я альпийская дивизия, а за ней и 156-я сбились с дороги. В одном населенном пункте мне преградила путь движения немецкая часть (не знаю откуда она появилась), и, чтобы очистить дорогу, я был вынужден открыть огонь по этой немецкой части, чтобы наконец, продолжить беспорядочное движение. После 19 января я потерял связь со штабом корпуса и не получал от высшего командования ни приказов, ни распоряжений. На железной дороге в районе Подгорное был полнейший беспорядок и дезорганизация. Железнодорожная линия была забита немецкими танковыми подразделениями и обозами».

В ночь на 21 января командование альпийских стрелков и немцев прибыло в Ново-Харьковку. Наши приказал генералу Ревербери возобновить движение на Лымарев – Шелякино, используя ночные часы, чтобы избежать встреч с неприятельскими танками и избежать налетов вражеских самолетов, по маршруту: Харьковка – Шелякино – Ладамировка – Шоркое – Валуйки. На месте остался генерал Мартинат для координации действий с другими частями и для подготовки помощи северной группе.

Попытка вытащить застрявший автомобиль

Командир армейского корпуса, оценив общую обстановку, установил, что «Тридентина» наиболее боеспособна из всех дивизий на этом этапе, принимая во внимание это, она будет эффективно действовать в авангарде всего армейского корпуса по пути следования: Кразовка – Шелякино – Ладомировка – Шабское – Николаевка – Валуйки. Другие дивизии будут выстраиваться в хвост колонны, следуя тем же самым маршрутом, второй приказ касался населенных пунктов в долине Ольховатки.

Движение возобновилось, несмотря на очевидное намерение русских остановить итальянские части организацией заграждений на марше с помощью моторизованных подразделений.

В 18 часов штаб армии сообщил, что населенный пункт Валуйки в руках русских и было необходимо направить войска на Николаевку.

Дивизия «Тридентина» двигалась от Ново-Харьковки к Лымаревке и Шелякино, с намерениями идти как можно быстрее, несмотря на тяжелые потери, чтобы не дать времени советским войскам организовать оборону на позициях, находящихся позади. Для этого необходимо было следующее:

• выполнять передвижение в темное время суток чтобы избежать наблюдений неприятеля, оставляя неизвестными следующие направления;

• избегать, по возможности, проходов через населенные пункты;

• держать боеспособные части, которые желают сражаться, отдельно от множества отставших от частей различных национальностей, чтобы те не мешали проведению тактических действий;

• опираясь на местных жителей, организовать приют людям во время часов отдыха, стараясь уменьшить негативные последствия низкой температуры.

Дивизия «Тридентина», изможденная после тяжелого ночного марша по снегу на морозе, вошла в 8 часов 21 января в Лымарево, вытеснив регулярные силы противника и партизан. 5-й полк в 20 часов добрался до Кразовки, где получил приказ продолжать движение к Лымарево, куда он прибыл в 22 часа.

Чрезвычайный холод днем затруднял дальнейшее передвижение, если населенный пункт не мог вместить всей массы отступающих. Вынуждены были оставить последние автомашины из-за отсутствия горючего даже для перевозки артиллерии. Раненых и больных транспортировали на руках и санях, запряженных людьми.

Дивизия «Виченца» двигалась теперь по стопам «Тридентины» и не имела постоянной радиосвязи с дивизиями «Кунеэнзе» и с «Юлия» для обеспечения остановки в Опыте от штаба армейского корпуса и дивизии «Тридентина».

В эту ночь на 21 января дивизия «Виченца» покинула Постоялый, двигаясь рядом с дивизией «Тридентина». Затем достигли Ново-Харьковки, где люди разместились в избах. Возобновили марш по степи, в темноте, с батальоном «Пьеве ди Теко» и его оставшимися ротами (277-й и 278-й), а также с двумя кавалерийским группами, с дивизионным пулеметным батальоном, направляясь к Лымарево. Колонна добралась до Лымаревки медленным и тяжелым маршем, что потребовало обязательной остановки в населенном пункте, несмотря на то, что часть людей должна была оставаться на открытом воздухе, из-за недостаточной вместимости жилищ. Организовали специальный госпиталь для помещения туда нетранспортируемых раненых и обмороженных, поручив заботу о них персоналу из добровольцев.

В 23 часа были вынуждены остановиться под открытым небом.

В населенный пункт неожиданно вошли командиры дивизий «Кунеэнзе» и «Юлия», которые получили устные приказы от командира армейского корпуса.

Дивизия «Кунеэнзе» после тяжелейшего дня 20 января была полностью обессилена, но, тем не менее, сохранила порядок, прежде всего благодаря действиям командиров. Оставшиеся в живых разделились на два эшелона: 1-й полк альпийских стрелков (командир Манфреди) с остатками «Салуццо» (командир Бониперти) и группы «Мондови» (командир Россини), «Валь По» (командир Крессери) без орудий. Были также полковые службы; после целой ночи марша, к утру 21 января, прибыли в район Постоялый и чтобы избежать встречи с танками, расположились лагерем в лесу. Во время короткой остановки продолжали реорганизовывать части; из остатков батальонов «Чева» и «Мондови» создали две роты со старыми названиями под командованием капитанов Коррадо и Понцинибио. Альпийские батареи реорганизовали в стрелковые части. В полдень,