отчётливым привкусом сырой рыбы. Так что было в Гнезде и обычное скотное подворье с тремя самыми обычными коровами, четвёркой свиньей и дюжиной тонкорунных овец. Имелись также и курицы, а водная птица типа гусей и уток жила полудикой — прямо на озере в специальных домиках вдоль крепостных стен, которые стояли буквально в трёх-четырёх метрах от воды. Летом на этом узком берегу паслись домашние коровы и овцы, а основные стада жили на берегу в верви.

До Восточной башни осталось несколько метров, когда сильный порыв ветра чуть не сбросил их в воду. В детстве они обожали бегать по этому мосту, специально раскачивая его, а в жаркую погоду ныряли с него в озеро. Правда, вернуться обратно было сложновато: к мосту привязывали канаты, по которым они взбирались обратно. Первые раз пять-шесть легко, а потом они настолько уставали прыгать, плавать, нырять и взбираться, что сидели в воде до тех пор, пока папа-Богдан или папа-Благомир, а то и дедушка-Огнеслав не вылавливали их из озера, вытягивая, словно ведро из колодца со сломанным воротом. Озара с лёгким смешком вспомнила выражение лица их учительницы по физкультуре, когда даже мягкая на вид Оляна ловко «взлетала» по канату вверх за несколько секунд. С воды до моста было гораздо выше, чем в зале, да и с земли это делать гораздо удобней. Сейчас же, если упасть, устанешь ждать, пока тебя вытащат, и околеешь в ледяной воде. В предзимье и для юдваргов слишком холодно.

— Смотрите! — отвлёк от мыслей и воспоминаний голос Ожеги. — Смотрите! Вон они!

Посмотрев направо, Озара и правда увидела процессию на лодках и сивкабурках. Гнездо располагалось на острове, так что с него и до него возможно лишь долететь на крыльях, доплыть на чём-то, добраться вплавь или доехать на сивкабурке, которые ходили по воде. К пристани, расположенной у соседней «Выходной» башни, и направлялись родители, которых явно встретили на берегу. Судя по количеству нагруженного на лодки, на обратном пути они побывали в верви.

Они замахали руками, приветствуя родителей, которые тоже их заметили.

— Мама-Арина сказала не стоять на ветру, а заходить в гридницу в центральном тереме, они тоже туда пойдут, — сказала Оляна.

На выходе из Восточной башни их встретила нянюшка Белава, которая разохалась и сказала сначала переодеться и переобуться, а также надеть венчики с височными кольцами из длинных ниток крупного речного жемчуга и серебра. Мол, с родителями там люди приехали, так что негоже юным княжнам неподобающе выглядеть.

Белава была сириной, получившей своё имя из-за белых волос и окраса её второй ипостаси — лебедя. В Гнезде имелся свой небольшой клан сирин. В людской мифологии их называли по разному: сиренами, сиринами, алконостами, гамаюнами, гарпиями, вейлами, вилами, валькириями, даже амазонками. Сирины происходили от водного народа и в человеческом обличие населяли острова. Можно сказать, что это русалки-оборотни, которые превращались в водоплавающих птиц типа лебедей, чаек или альбатросов. Впрочем, была у них и боевая форма получеловека-полуптицы, которая больше всего впечатлила встречавшихся с сиринами людей и породила множество мифов, легенд и даже фальсификаций. Белава как-то рассказывала им страшилку, которую узнала от своей пра-бабушки, что давным-давно, ещё до падения Прави, нечистые на руку купцы Яви пришивали головы мёртвых женщин к телам крупных птиц, чтобы продать их как чучело алконоста, привезённое из Египта или каких-то дальних стран. Из-за этого появились очень странные изображения таких вот «мифических птиц» на многих фресках и картинах, написанных по рассказам «очевидцев». Оляна, помнится, горько плакала от этой душераздирающей истории.

Впрочем, не успели они дойти до своих хором за всем вышеперечисленным, как им наперерез вышел папа-Боеслав.

— Ишь ты, совсем выросли наши золотиночки. Скоро уж и Гнездо покинете вслед за сужеными, — с весёлым смешком сказал он, посмотрев на них.

— Отец! — взвизгнула Ожега, первой подлетая и обнимая его. — Слава Солнцу!

Чёрные как смоль волосы папы-Боеслава отросли до плеч и были стянуты в хвост. Серо-зелёные глаза смотрели пристально и остро. Жёсткую линию рта ломала непривычная улыбка, которая едва касалась будто всегда настороженного взгляда. Жилистая худощавая фигура стала словно ещё более угловатой и злой. У юдваргов, как и у большинства мужчин народов Нави, не росли волосы на лице, да и старение происходило иначе, чем у обычных людей, так что, несмотря на возраст чуть меньше трёхсот лет, самый младший среди их пап, папа-Боеслав выглядел на двадцать пять человеческих лет максимум.

Он подхватил Ожегу на руки и крутанул в воздухе под восторженный визг. Оляна вместе с Озарой чуть повременили и подошли, когда активные приветствия давно не видевшихся отца и дочери сошли на нет.

— С возвращением, папа-Боеслав, — они тоже обняли вернувшегося из полугодового похода дядю.

— В гридницу не ходите пока, — завернул их папа-Боеслав. — Мы посовещались и решили, что вам сейчас лучше в ритуальный зал поспешить. Там мамы вам гостинчики из Нави словили, привязать поскорее надо, чтобы не зачахли. А то время их уходит, как выяснилось.

— Из самой Нави? — ахнула Оляна.

«Значит, и правда они в Нави были», — поняла Озара, переглянувшись с Ожегой.

— Там сильные существа и сущности обитают, — пробормотала сестра.

У Озары же замелькали мысли и предположения, что же такого им привезли из Нави? Да ещё чтобы это надо было привязывать в ритуальном зале? Может, изловили кого-то?

Вчетвером, потому что папа-Боеслав отпустил их нянюшку, они двинулись к самому высокому и большому зданию Гнезда: трёхэтажным каменным палатам, в которых находились библиотека Рода, ритуальная зала, свободно вмещающая в себя полноразмерного Змея, сокровищница и даже темница. Они примыкали к северо-западной стене кремля, так что требовалось пересечь всю территорию их крепости.

Гнездо устроено радиально: от башен вели дороги к центру, где оставалось пустое пространство для совета, суда или гуляний. Вокруг площади стояли двух- и трёхэтажные хоромы членов клана. За домами, почти до стен простирались сады и огороды.

— Значит, всё это время ты был в Нави? — спросила Ожега папу-Боеслава.

— Я много где побывал. Подробности вам откроются после Инициации, — уклончиво ответил тот. — А как вы тут жили? Оляна ещё не поведала людям о том, что Явь не единственный мир во вселенной, населённый разумными существами?

— Я не говорила такого! — ахнула Оляна.

Озара переглянулась с Ожегой, и они обе уставились на смутившуюся сестру.

— Ну… только про Инициацию, — пробормотала Оляна.

— И что же люди? — медленно