Выходные перед моим днем рождения были длинные – из-за праздника в честь женщин. Макс пытался понять, надо ли дарить маме подарок.

– Что думаешь? – спросил он меня.

– Если рассуждать логически, то нет. Мама считает, что мальчики могут носить розовое и ходить с длинными волосами. Она говорит, что запрещать им это делать – сексизм. Получается все дни одинаковые – и для мужчин и для женщин.

– Ты уверен, что она не обидится?

– Нет. Потому что логика с мамой не работает. Особенно последнее время.

– Н-да. – Макс был озадачен.

В конце концов он все-таки купил ей блендер, фотографию Марии Кюри в рамке (он рассказал мне, что это великая женщина-химик) и три тюльпана – и зря, я же ему все объяснил. Мама ужасно рассвирепела:

– А если бы я подарила тебе блендер?

– Но я же…

– Что – ты же? Мужчина?

– Ну…

– Это, между прочим, день освобождения женщин от кухонного рабства, день свободы и независимости.

– Ты сказала, что твой блендер сломался, и я подумал…

– Что, вот что ты подумал? Ты подумал, что можно было купить блендер двадцать восьмого февраля? Или третьего марта? Или в любой другой день?

Мама обрезала тюльпаны и вставила в вазу так, что они задрожали. А потом села на стул и заплакала.

– Малыш, ну что с тобой? – Макс взял ее за руки и сел на корточки рядом.

А я погладил ее по голове.

– Я больше не могу. У меня все болит. Я не могу спать ночью и бегаю писать каждые два часа, – рыдала мама.

– Потерпи еще немного.

– А что будет потом? Мы вообще не будем спать, я с утра до ночи буду кормить и перестану быть собой.

– Ну помучаемся немного, и все будет хорошо. Оно того стоит, – и Макс кивнул в мою сторону, а мама тяжело вздохнула и обняла меня. А потом прижала к груди портрет Марии Кюри и погладила коробку с блендером.

– Вы такие хорошие. Простите меня.

– Хочешь, мы тебе что-нибудь приготовим? – предложил я.

– Хочешь, сходим куда-нибудь? – предложил Макс.

– Спасибо, я лучше пойду полежу. Суслик, если хочешь, возьми мой компьютер поиграть.

Но вместо того чтобы играть, я решил проверить почту. Честно говоря, я злился на Жан-Пьера после его последнего письма и с тех пор не писал ему. Наверное, поэтому он сам написал мне.

02.03.2019

От: Jean-Pierre <[email protected]>

Кому: Марковкин <[email protected]>

Тема: que se passe-t-il?![29]

Мой друг!

Где ты, что ты? Я давно не получал от тебя известий. Мы с Жозефин чудесно провели рождественские каникулы – ездили в Бретань, в места моей юности. Заезжали к Франсуа. Жозефин и Элоиз очень понравились друг другу и весь вечер спорили, как правильно готовить crêpes Suzette[30]. Веришь ли, с момента нашей встречи с Жозефин я не брал ни капли в рот. Франсуа рассказал о твоей находке. Сказать, что я поражен, – ничего не сказать. Получается, Сесиль вышла замуж за Кристиана, а мой бедный предок остался в России один. При мысли о нем мое сердце содрогается в тоске. Я чувствую, что не оправдал твоего доверия и не выказал должного рвения в нашем деле. Je suis infiniment désolé[31] и беру l’initiative в свои руки. Предлагаю на следующей неделе созвониться втроем – ты, я и Франсуа – и обсудить план действий.

Вечно твой Жан-Пьер

10.03.2019

От: Марковкин <[email protected]>

Кому: Jean-Pierre <[email protected]>

Тема: Re: que se passe-t-il?[32]!

Привет, Жан-Пьер.

Я рад, что ты готов вернуться к делам, а также что завязал с алкоголем. Я тоже завязал навсегда – когда мне было пять лет и я попробовал бабушкин «Рижский бальзам». Если ты не против, я предложу Девице (не помню, говорил ли я тебе, но это папина жена) присоединиться к нашему созвону. Оказалось, что она историк и провела всю молодость в архиве (только не думай, что она уже старая). В следующие выходные у меня день рождения, так что я вряд ли смогу. Предлагаю поговорить в субботу 23 марта.

Твой Марк

Глава 23

в которой я злюсь, грущу и хочу плакать

– Куда пойдем в этот раз? Надеюсь, не в Ледяную пещеру? – спросила мама. В прошлом году на мой день рождения мы с мамой и папой пошли в Ледяную пещеру.

– В лазертаг.

– Морковкин, ты издеваешься? Посмотри на меня: я же там рожу на месяц раньше.

– Может, это не так уж и плохо, – сказал Макс.

– Я и сама не против, но рожать в лазертаге не очень-то хочется.

– Я могу пойти с папой. И с Девицей.

– О, отлично. Пусть это будет подарок от них. А с меня торт и свечки.

– А подарки?

– Подарки само собой. Кстати, ты составил список?

– Вот, – я протянул ей бумажку.

– Посмотрим…

Смартфон

Компьютер

Микрофон

Геймерская мышь

Любое лего Star Wars, которого у меня нет

Игры для «Нинтендо»

– Морковкин, ты в своем уме?

– В смысле?

– В смысле – мы не миллионеры.

– Ну, это список на всех. Ты, Макс, бабушка, папа, Девица…

– Это неприлично.

Тогда я ушел в комнату и хлопнул дверью. Я думал о том, что вся квартира завалена вещами ребенка, который даже еще не родился. При этом когда я прошу купить мне что-нибудь – например, компьютер, – мама всегда переводит тему разговора. Это нечестно.

– Морковкин, хватит дуться.

Молчание.

– Малыш. – Она подошла поближе и обхватила пальцами мою шею. Я дернулся и скинул ее руку. – Пожалуйста, не злись. Пойми, сейчас совсем нет лишних денег.

– На всякие коляски и кроватки у вас деньги есть.

– Как тебе не стыдно. Коляску нам отдали друзья, а кроватку купила бабушка.

Корзина в огромной розовой юбке стояла в комнате мамы и Макса и занимала все свободное место.

– У всех в моем возрасте есть нормальный телефон и компьютер.

– Уверена, что не у всех.

– Тогда мне не нужен никакой день рождения.

– Совсем-совсем никакой? – улыбнулась она.

Больше всего бесит, когда тебе плохо, а над тобой еще и смеются.

– Давай, когда ребенок чуть-чуть подрастет, мы с тобой съездим куда-нибудь вдвоем. Только ты и я.

– Он никогда не подрастет.

– Подрастет, конечно. Не кисни. Все будет хорошо.

Она села на кровать, а мне ужасно захотелось плакать, хотя я не очень понимал почему. Наверное, потому, что я понял, что так, как раньше, уже никогда не будет.

Глава 24

Мне 11 лет