Кхм, это я к тому, что сейчас раненого лейтенанта волокли несколько солдат, а командование снова взвалил на себя я.

«Перебежчики»… вот они. Полтора десятка человек, которые расположились во дворе чей-то усадьбы. Нужно покончить с ними побыстрее и идти дальше. Надо занять тот дом, о котором я говорил гонцу Логвуда ещё на моменте обсуждения вариантов городских боёв. Если я прав, то туда должны были притащить кое-какие ресурсы, которые не мешало бы забрать… А может и впрямь засесть там на какое-то время? Немного отдохнуть? Заманчиво, но подумаю об этом позже, сейчас главное — враг!

Разгром «перебежчиков» не занял и пяти минут — причём последние три пришлось искать успевшего спрятаться мужика, — после чего продолжили путь. В руках Сэдрина я заметил Детское знамя — он всё ещё нёс его…

Вскоре мы достигли нужного дома. Правда он оказался уже занят.

— На некоторое время остановимся здесь, — заявил я. — Именно сюда, по идее, должны будут направляться гонцы, в случае передачи важных сведений.

— Я направляюсь к коменданту сразу, как немного отдохну, — сказала Дунора. — И принесу вам актуальную информацию.

Быстрый штурм позволил устранить порядка трёх десятков «перебежчиков» и найти то, что осталось от людей Логвуда, которые должны были передать припасы. Всё (включая тела вестовых) оказалось сожрано или попорчено. Суки! Скоты!

Каким образом люди, оказавшись в неблагоприятной среде, так быстро превращались в диких животных⁈

Разместившись в доме, на первом этаже, я приказал парочке человек проверить верх (включая крышу) и подвал, ещё нескольким — спрятать трупы, дабы не привлекать излишнее внимание. Потом выставил часовых, которые замаскировались и осторожно выглядывали в ставни или щели дверей, стараясь лишний раз даже не дышать. Дальше организовал им систему смен, а также регулярных проверок, чтобы какой-нибудь хитрый сион не вырезал всех караульных, а мы бы до последнего об этом не знали.

Лишь после этого отпустил остальных, позволив бойцам отдохнуть. Остальным… не себе. Как бы сильно я не вымотался, требовалось подлечить раненых, к которым относился не только Инвальд Тонсанд, а потом долечить тех, кто не восстановился в должной мере. Вирта, например.

Паренёк принял мой резон, хоть и смотрел предельно недовольно. А ещё, к удивлению, я узнал, что он владеет только лечением и барьерами, принципиально не используя атакующие (стихийные) виды волшебства. Вот почему в бою он только прикрывал!

— Я поклоняюсь Аримандиусу, — посмотрел он на меня с толикой раздражения. — Конечно же мы стараемся не вредить кому-либо!

— Да-да, — проговорил я, а потом заставил лицо собраться в кривую ухмылку. — А когда перед тобой встанет Дэсарандес, что сделаешь? Предложишь полечить ему колени?

Вирт нахмурился, отчего крылья его носа упрямо затрепетали.

— Умение бить, — продолжил я, чтобы смыть негатив последних слов, — никому и никогда не бывает лишним. Ты даже сейчас испытываешь гнев, так почему бы не добавить к нему немного огня, отправив к Х… кха-кха… — замаскировал оговорку под кашель, — Триединому пачку тех же 'перебежчиков?

— Ты не понимаешь, — вздохнул Вирт и отвернулся. — Тебе это просто не дано. Ты — человек, живущий по принципам Кохрана. Меч, которым он сокрушает своих врагов. Я же — щит другого бога, вот и всё.

— Что же, — пожал я плечами, — может, так оно и есть. Вот только сейчас тебя лечу уже я. Что на это скажешь?

— Талант, — пристально посмотрел он на меня. — Фирнадану и Сауде был нужен кто-то, наподобие тебя, Изен, поэтому боги благословили тебя, позволив оказаться в этом месте и в это время.

— Боги, говоришь… — я провёл рукой по подбородку. Гладкий, но скоро это изменится. Где-то через два-три месяца начнёт понемногу пробиваться что-то, напоминающее пушок. Через полгода будет щетина.

Интересно, если я снова умру, то… Нет, Кирин, выкинь глупость из головы! Рано или поздно жизнь даст тебе возможность проверить эти слова, а до тех пор держись за свою шкуру двумя руками!

Закончив с упрямцем, я устало упал на поломанный стул.

— Держишься? — подошла Ская. — Я бы сварила что-нибудь бодрящее, но все продукты, которые сюда принесли, оказались съедены или испорчены. Как и ингредиенты для зелий.

— Жаль, — коротко ответил я. — Да, держусь, но не помешало бы поспать. И пожрать, — хмыкнул под конец.

— Так хочется есть, что переночевать негде, — скупо улыбнулась она, — плавали — знаем.

— Потерплю, — пожал плечами, — мне не привыкать. Ночью можно сделать вылазку, попробовав поискать чего в ближайших домах или совершить налёт на какой-нибудь имперский отряд.

— Может… — Ская закусила губу, — отправиться в подземелье? К остальным нашим? Комендант Логвуд…

— Слишком занят более важными делами, — прервал я её. — Этот человек координирует всё, что происходит в остатках Фирнадана. Плюс, — щёлкнул пальцем и указал на Дунору, которая, не снимая формы и защитной экипировки, уселась на пол, прислонилась к грубой деревянной стене и уже тихонько дремала, — мы направим к нему гонца, которая расскажет и о нашей ситуации, и о последних словах Трисейна.

Ская покосилась на Дунору с… весьма смешанными эмоциями. Однако девушка кивнула.

— Думаешь, полковник уже мёртв? — поинтересовалась она. — Может его лейтенант, этот… Тонсанд, знает больше?

— Как очнётся — расскажет, — наклонился я вперёд, расположив локти на собственных коленях. — Но даже если он озвучит иной приказ… Я подумаю, стоит ли ему подчиняться.

— Изен! — наполовину возмутилась, наполовину испугалась Ская. — Это же!..

— Здравый смысл, — улыбнулся я. — Пришла пора действовать сообща, как равные, а не как подчинённые и командир. Нас осталось слишком мало и мы не можем рассчитывать только на дисциплину. Она хорошо работает в больших армиях, но очень плохо — в маленьких группах.

— Хочешь, чтобы все мы стали друзьями? — её сарказм можно было черпать ложками.

— Знаешь… — устремил я взгляд в потолок, — хороший командир не всегда может быть достойным лидером и наоборот. Именно поэтому, — прищурившись, я холодно на неё взглянул, — мне нужны советники и помощники, но вести людей, уж извини, хочу сам.

— Я же не требую тебя добровольно сдать назад, — быстро проговорила Ская. — Но мы в армии. Неподчинение карается смертью. В конце концов, тот же Трисейн добровольно направился к за?мку, в лапы