Козырев обернулся ко мне и произнёс:

— Я был прав, некромант. В твоем доме живет много очень интересных людей. И я здесь придусь к месту…

Фома никак не стал комментировать заселение в дом нового жильца. Просто кивнул, показывая, что принимает факт знакомства.

— Быстро ты съездил, — сменил я тему разговора.

— Так дороги вечером пустые, — ответил Фома. — И машина летит, как ветер. Вот и обернулся быстро.

Он подошел к столу, взглянул на лежащий в коробке колпак и вкрадчиво уточнил:

— А это что такое?

— К нам в гости заглянул господин Рипер с помощником, — ответил я. — Глава «Сынов» решил поздравить меня с восстановлением в практике. И сделал такой вот странный подарок.

— И впрямь странный, Павел Филиппович. А вы уверены, что это добрый знак? Может, это намек какой, вашество? — уточнил Фома.

— Намек?

— Какой обычно лихие люди делают. Я в газете читал, что одному человеку на порог подбросили свиную голову. А другому тухлую рыбу прислали с доставкой.

— Врут! — фыркнул Василий. — Вот сами посудите: ни один разносчик не стал бы тащить рыбу или голову свинячью.

— За деньги и не такое принесут, — возразил Питерский и насупился.

— Вряд ли Рипер стал бы намекать на что-то подобным образом, — заметил я.

Помощник неожиданно втянул носом воздух, затем поморщился и громко чихнул. А потом с тревогой произнёс:

— Нехорошая это вещь, которая в коробке, вашество…

— Я уже это говорил. И даже показывал, — ответил за меня Козырев. Но в голосе призрака я не услышал привычной иронии. Будто Василий пытался произвести впечатление на Фому. Но на деле он словно побаивался моего слуги, потому как вдруг начал мерно мерцать.

— Это проклятый предмет, — продолжил слуга. — Одушевленный.

— Как тот деревянный человечек, который едва не устроил разлом в нашем доме? — напрягся я.

Фома замешкался. А затем ответил:

— Ну, не совсем… Я чую, что эта штука куда страшнее.

Я отшатнулся, словно передо мной на столе лежала ядовитая змея. А в следующее мгновение в голове у меня раздался едва различимый шепоток, который уверял, что колпак совершенно безопасен.

«Только прикоснись, некромант. Попробуй… испытай себя… ты не пожалеешь. Мы сможем многое… Тебя станут слушать, чтить. Тебя будут боготворить. Я сделаю так, что каждое твое слово станет чьей-то молитвой…»

Голос внутри моей головы становился все сильнее и громче. Он настойчиво просил… или требовал…

— Вашество!..

Голос Фомы привел меня в чувство, и я резко вздрогнул. Парень обеспокоенно нахмурился.

— С вами все хорошо? Наверно, вы слишком устали сегодня. Надо бы вам отдохнуть, а штуку эту давайте-ка уберем куда подальше.

— Лучше показать колпак Морозову, — заключил я, пытаясь унять дрожь в пальцах. Быстро закрыл коробку, перевязал ее скользкой атласной лентой, которая никак не хотела складываться в бант. А потом обратился к слуге: — Фома, ты еще не загнал машину под навес?

— Дак, выгнать ее никогда не поздно, — пробасил Питерский. — Надобно?

— Обязательно, — решительно ответил я и вынул из кармана телефон.

Слуга развернулся и направился к дверям. Я же отступил подальше от стола, на котором в торжественной тишине стояла проклятая коробка. Мне казалось, что стоит прислушаться, как в ушах вновь зазвучит этот жутковатый шепот.

— Это похуже свинячьей головы будет, некромант, — подал голос Козырев. — Не такой уж вам друг тот мужик в шляпе. Зачем ему вручать вам эту штуковину?

— Разберемся… — пробормотал я, пролистывая номера в телефонной книге. Наконец нашел нужный и нажал на вызов.

— Добрый вечер, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос старшего родича.

— Не такой уж он и добрый, — ответил я. — Только что глава анархистов привез мне в подарок одну очень интересную вещь…

— Весьма любопытно, — сухо перебил меня Александр. — Это что-то опасное?

— Полагаю, так оно и есть, — вынужден был ответить я. — Это не яд и не оружие. Но, как мне кажется, предмет куда опаснее и того и другого.

— Вы смогли меня заинтриговать. По счастливому стечению обстоятельств, я как раз нахожусь неподалеку от вашего дома. И могу заехать в гости, чтобы посмотреть на этот самый подарок. Если он действительно настолько интригующий, что вы решили позвонить мне, то отойдите от него подальше, Павел Филиппович.

— Уже отошел, — подтвердил я. — И даже трогать его не решусь.

— Обожаю такие вещи! — довольно протянул Морозов. — Я заеду к вам не позднее чем через полчаса.

— Хорошо, — ответил я, и Александр завершил вызов.

— Машина у крыльца, вашество, — объявил вошедший в приемную Фома.

— А уже не надо! — ответил за меня Козырев, который подслушивал наш с Морозовым разговор.

— Это как? — не понял слуга.

— По счастливому стечению обстоятельств, Александр Васильевич был неподалеку и с радостью предложил заехать в гости, — пояснил я.

— Так что загоняйте машину обратно, мастер Фома. И не мешкайте, — распорядился Василий.

Сказал призрак это не из злого умысла, скорее ради забавы — такой уж у него был вредный характер. Однако Питерский мигом стал мрачнее тучи и повернулся к призраку.

— Вы… Это… — начал он и погрозил гостю пальцем.

— Что «это»? — тут же с готовностью уточнил Козырев и даже слегка приподнялся над полом, оставив тапочки на досках.

— Не балавайтесь, вот что! — мигом вышел из себя Питерский. — А то я не посмотрю, что вы старше меня!

Ногти Фомы