позвонить Маргарите, договориться о встрече. Но сначала – к Светлане. Не думаю, что разговор займет много времени. Получается, жена Жирова – чуть ли не единственная из соседей по лестничной клетке, кого не опросили, она в это время была у мужа в больнице. Я сам ей звонил, когда сдал Анатолия Юрьевича в приемный покой. Мой звонок застал женщину в супермаркете. Похоже, после ночного дежурства она так и не добралась до дома, а рванула обратно спасать болящего. То есть, про убийство подруги-соседки ей было неизвестно. А узнала она об этом только от Жирова. Что толку с ней говорить? Расспрошу о шкатулке и все», – думал Денис, прикидывая, куда лучше свернуть: в центре города почти все улицы были с односторонним движением.

Арбатов притормозил у того места, откуда эвакуатор забрал «копейку» деда Степаненко, и, не покидая автомобиля, через опущенное стекло посмотрел на окна квартиры Дины. Они были темными: Комаров внутри сидел без света. На улицу выходили окна двух комнат и кухни, остальные смотрели во двор. Денис представил, как хорошо с этого места при ярком внутреннем освещении видны были перемещения Дины. Если убийца готовился заранее, то «копейка» могла засветиться на этом месте и днями раньше. «Нужно проверить, слишком много совпадений: сим-карта звонившего Дине незнакомца на пропавший паспорт Степаненко, и авто угнано у него же. И во двор водитель «копейки» зашел незадолго до убийства. Настораживает одно. Он что, идиот так подставляться? Или же шел не убивать? Но, как говорят, на месте что-то пошло не так. Однако майор прав: мужик этот как минимум знаком со Степаненко. Или с Плевако. А скорее – с обоими», – решил он.

Арбатов вновь завел двигатель, но трогаться с места не спешил. Он еще раз посмотрел на окна квартиры убитой. «До обеда все небо было в тучах, темнота почти как ночью. Дина наверняка включала свет. Но, когда мы вошли в квартиру, свет был выключен. Стрельцов вырубил? Если не он, то преступник», – вдруг подумал Денис и набрал номер Стрельцова, которого выпустили из камеры уже больше часа назад.

– Артем Александрович, следователь Арбатов беспокоит. Один вопрос. Когда вы вошли в квартиру, свет горел? Нет… Почему удивились? Дина не любила темноту… Но не совсем же темень была, просто пасмурно… Понятно, спасибо.

Оказывается, не только у него такая привычка – врубать полную иллюминацию даже в сумерки. Значит, свет выключил преступник. А отпечатков пальцев на выключателях не обнаружено. Никаких. А это означает, что время прибрать за собой у убийцы было, и то, за чем пришел, поискать – тоже. Значит, Дину убил почти сразу, как пришел. Потом спокойно шарил. Да, хладнокровия ему не занимать. Бесполезно ждать: не вернется он в квартиру. Что искал, скорее всего, нашел. И приходил он не за абы какими ценностями и деньгами, а за конкретной вещью. Знать бы, за какой именно!

«Со слов Стрельцова, гостя Дина ждала. Но только не рано, а к часу. Готова была его впустить в квартиру, но боялась остаться с ним наедине. Поэтому и позвала любовника. Преступник же явился раньше. Почему? Хорошо, пусть Дина открыла ему дверь, впустила. Какое-то время они общались: как-то преступник должен был объяснить ей свой визит. Наверное, просил отдать ему то, за чем пришел, Дина отказалась, мужик ее толкнул. Она упала, ударилась головой и потеряла сознание. Он стал искать нужную вещь, нашел быстро, потому что в спальни родителей и Дины даже не полез. Дверь в комнату брата бабушки тоже не взломана. Забрал вещь и, поскольку Динка могла его сдать, добил ее. Оружие, видимо, попалось во время поисков. Допустим, все так. Никто не слышал выстрела? Стены в этих домах, конечно, толстые, но перекрытия деревянные. Если бы соседи были дома! Но нет, рабочий день, никого! Соседи подтянулись только к пяти. Куда же убийца делся потом? Только если ушел дворами», – размышлял Денис.

Он развернулся на перекрестке и через арку въехал во двор дома. Машина с операми стояла у трансформаторной будки, капитан же припарковал свою справа от арки, у соседнего дома, рядом с чьим-то байком. «Не боится же кто-то бросать такую дорогую игрушку во дворе!» – мельком подумал он о владельце, и сразу мысли его вернулись к двум женщинам, с которыми Денису предстояло встретиться.

«Все-таки позвоню сначала Стрельцовой, вдруг еще в городе у бабушки. Хорошо бы! Тут два квартала всего, и не нужно будет тащиться в Ясный. Или на завтра встречу перенесу. На утро», – решил он.

– Маргарита Николаевна, следователь Арбатов, добрый вечер. Мне необходимо задать вам несколько вопросов, – начал он официально. – Что?! Я не понял, где вы? Кого убили?! Рита, спокойно… Лично с тобой все в порядке? Хорошо. Ты вызвала полицию? Отлично. Говори адрес, сейчас приеду… – неожиданно для себя перешел на «ты» Денис.

«Черт возьми, эта женщина словно притягивает трупы! И кто ей этот Павел Корсаков?» – подумал он, захлопывая дверцу автомобиля. Денис выставил адрес на навигаторе: военный поселок Березняки находился по той же трассе, что и Ясный.

* * *

Рита так обрадовалась звонку Арбатова, что едва не расплакалась от облегчения. Раиса Сергеевна, вызвав полицейских, ушла вниз, чтобы их встретить. А ей наказала ничего не трогать и смирно сидеть на кухонном табурете. Рита вертела в руках мобильный и пыталась осмыслить, что происходит вокруг нее. За один день она потеряла подругу, пусть и бывшую, и любовника, хотя и не настоящего, потому как не было между ними физической близости. И Рита не была уверена, что хочет этого. Острой боли она не чувствовала, труп мужчины словно бы не был еще недавно ее Павлом, вроде бы дорогим ей человеком, за которого болела душа. И которому она была нужна. Правда, непонятно, зачем? Слушать и сочувствовать? Собственно, о ней, Рите, они почти не говорили, обсуждая только проблемы Павла – семейные и финансовые. Как ему помочь закрыть долг, она не представляла: своих денег у нее не было, хотя Стрельцов никогда не был жадным. Просто Рита не просила наличных, оплачивая картой, которую он регулярно пополнял, бензин и продукты, которые заказывала домработница. Изредка тратила более крупную сумму на подарки близким или на одежду для себя. Заходила в один и тот же бутик на Соборной, набирала корзину – и на кассу. Вещи были дорогие, но брала их без примерки, на размер больше: любила в движениях свободу и легкость. Брюки и джинсы сразу отдавала в ателье ушить в талии, чтобы не носить ремни. Приди ей в