– Вы думаете, ее убил мой муж? – резко перебила Светлану Рита, которой в голосе женщины послышался упрек.

– Нет, Артем не мог, ты же знаешь, что у него гемофобия, – произнесла та, замешкавшись всего на миг. Но Рита это заметила.

«Я-то знаю, а вот откуда это известно вам?» – зло подумала она: похоже, эта соседка была в курсе подробностей любовных отношений Стрельцова с Динкой.

– Твой муж проходил обследование в нашей клинике, – ответила женщина на невысказанный вслух вопрос.

Маргарита кивнула.

– Так возьмешь шкатулку? Давай, в пакет положу, – предложила Светлана.

– Спасибо, не нужно, до машины так донесу. До свидания, – торопливо попрощалась Рита со Светланой.

Она буквально выхватила из рук собеседницы шкатулку – та оказалась довольно тяжелой.

Рите не терпелось выйти из духоты подъезда на свежий воздух, к глазам подступили слезы. Боясь расплакаться при неприятной ей женщине, она, не оборачиваясь, стала быстро спускаться к выходу.

– Письмо тебе внутри шкатулки, – крикнула вдогонку соседка ее бывшей подруги Динки Тобеевой-Скрипак.

Выйдя из подъезда, Рита прислонилась к стене дома. И только отдышавшись, направилась к машине.

Отъехала она недалеко, остановилась буквально через несколько метров, предварительно убедившись, что теперь машину не видно из окон квартиры Светланы. В том, что та наблюдает за ней, она ничуть не сомневалась. Теперь можно было спокойно рассмотреть шкатулку.

Замочек отсутствовал, а две металлических петельки были связаны куском обычной серой бечевки. Бантик из нее смотрелся нелепо на фоне затейливой объемной инкрустации кусочками шелка двух цветов – блекло-голубого и старого золота. Прожилки между элементами в форме листьев и бутонов были из металла, возможно, даже из серебра, местами почерневшего от времени. Центральную часть крышки занимала позолоченная корона, увитая серебряной виноградной лозой, расползающейся далее по голубому шелку. Шкатулка была явно антикварной. Потянув за один конец бечевки, Рита развязала бантик, но на петлях остался крепкий узелок. Не найдя в бардачке ничего, чем можно было бы быстро разрезать туго завязанную бечевку, Рита решила отложить это занятие до приезда к Павлу. Тем более, что была уверена: ничего ценного внутри нет, иначе Светлана оставила бы вещицу себе. Рита по-прежнему с недоверием думала о соседке Дины, подозревая, что родной замочек могла снять она, пусть даже из чистого любопытства. Замок сломался, поэтому она скрепила петельки тем, что оказалось под рукой – бечевкой. «Странно только, что такую занятную вещицу Лидия Ильинична держала не на виду, я бы заметила. Зачем прятать? От чьих глаз?» – с удивлением подумала Рита, небрежно закидывая шкатулку на заднее сиденье. О письме внутри она в тот момент даже не вспомнила.

Глава 8

Рите повезло добраться до Березняков довольно быстро. Часть пути, чтобы объехать локальные заторы, она двигалась дворами, благо в центре города ей был знаком каждый закоулок.

Она припарковалась рядом со «Шкодой» Павла и, вынув из багажника плед, бросила его на заднее сиденье, прикрыв шкатулку. Затем закрыла машину и направилась к подъезду. «Не до моих проблем сейчас Паше, потом разберемся», – подумала Рита, вдруг изменив первоначальное решение. На самом деле, она совсем не была уверена, что хочет говорить с ним о Динке.

Рита долго звонила в дверь, потом, стоя на коврике, пыталась заглянуть в дверной глазок, чтобы обнаружить хоть какое-то движение внутри квартиры. Набирая уже в который раз номер мобильного Корсакова, она принимала для себя только одну версию: тот после пережитого за день крепко заснул.

Совсем было отчаявшись попасть в квартиру, Рита вдруг вспомнила, как Павел однажды обмолвился, что у соседки с первого этажа есть запасной ключ. Зачем-то стукнув изо всей силы по косяку, Рита поспешила вниз.

Она даже не успела дотронуться до кнопки звонка, как дверь нужной квартиры распахнулась ей навстречу. Рита едва успела отскочить в сторону.

– Ох, извините! – на пороге стояла полная пожилая женщина, одетая словно на выход: голубые брючки с отворотами по низу и свободная бежевая рубашка. Дополнял образ шифоновый шарфик цвета кофе с молоком. Но на ногах хозяйки квартиры были домашние тапочки.

– Вы ко мне? Я услышала шум сверху, вышла проверить, мало ли! Вы же Рита, подруга Павла, так?

– Да, Маргарита Николаевна Стрельцова, – зачем-то полным именем представилась Рита. – Добрый день. Простите, не могу дозвониться до него, но машина во дворе.

– А ключа у вас нет, – констатировала соседка Павла. – Вы проходите, Рита, не разувайтесь.

– Спасибо.

– И не переживайте так, возможно, крепко заснул. А мы попробуем набрать на стационарный телефон. У нас тут местная связь, через коммутатор воинской части – дом-то офицерский, – говорила женщина, двигаясь по коридору и поминутно оборачиваясь назад. Рита, ступая за ней, с удивлением отметила, что коридор в этой квартире кажется более широким, чем у Павла. Возможно, меньше захламлен?

– Ну все, пришли. Аппарат в этой комнате. Сейчас все решим. Давайте знакомиться для начала. Я – Раиса Сергеевна, можно просто тетя Рая, как кличет меня Паша, – она грузно опустилась на стул и кивнула на другой. Рита осталась стоять. Раиса Сергеевна сосредоточенно набирала номер. – Нет, не берет… Рита, да присядьте вы, будем еще пробовать! Впрочем, неудивительно, если он заснул, столько нервов потратил на суд с бывшей женой. Вы же в курсе? – женщина продолжала нажимать кнопки на допотопном аппарате связи.

– Да, но так и не знаю, чем все закончилось. Поэтому и приехала, – поторопилась оправдаться Рита, присаживаясь.

– Девочку оставили матери. Вот такая несправедливость. Паше сейчас очень нужна поддержка, как бы не сорвался опять, – она вдруг пристально посмотрела на Риту.

Рита растерялась. Павел пьет? Или пил? Что означает это «сорвался»?

– Хотя после рождения Златочки такого не было. Ни разу! Даже когда отца хоронил, – спохватилась Раиса Сергеевна, видимо, заметив ее замешательство.

Рита поняла, что заблуждалась, считая, что знает о своем друге практически все. Возможно, то, что касалось его нынешней жизни, не было для нее тайной, но прошлого – родителей, детства, юности – они в разговорах не затрагивали. Павел никогда даже вскользь не упоминал, как жил до брака с Норой.

– Когда умер его отец? – спросила она.

– В девятнадцатом, в пандемию. Мать Павла, Анна, привезла вирус из Италии. Сама переболела легко. Но после нее заболела Софья Давидовна Эфрон, бабушка Норы, а последним – отец Павла Алексей. Ни Софья, ни Алеша не выжили, – рассказывала хозяйка квартиры, в очередной раз набирая цифры. – Не отвечает. Господи, только бы не запил! – вдруг оборвала она себя. – Пойдемте, Рита, нужно открыть дверь!

Ключи висели на ключнице, Рите бросился в глаза брелок – ярко-красный