Райзигер отклонил приглашение.

«Нужно добраться до батареи, и, если смогу идти, каждый шаг должен быть шагом к моей батарее».

Он не сказал этого вслух.

Но тут его не поняли.

– Ну и долдон же ты, камрад. В этом местечке потрахаться можно буквально забесплатно!

5

ПРОТЕСТ ПРОТИВ НЕДОСТОЙНОГО ПОВЕДЕНИЯ НЕМЕЦКИХ ЖЕНЩИН

От имени миллионов немецких женщин поднимается протест против гнусного поведения немецких жен (или женщин), которые пробираются к пленным врагам на вокзалах и преподносят им шоколад, розы и другие «подарки». Это не что иное, как измена Отечеству. Измена нашей доброй немецкой славе и имени. Немецким властям надлежит с величайшей строгостью принять меры.

Девятнадцатилетней девочкой я пережила войну 1864 года, а мой муж и братья участвовали в боях во время войн 1866 и 1870 годов. Еще в 1870 году нам пришлось стать свидетелями отвратительного зрелища – женщин, не умевших сохранять свое достоинство перед лицом пленных французов и мавров. Именно поэтому все порядочные женщины сейчас требуют самых безжалостных мер по отношению к тем, которые демонстрируют такое недостойное поведение.

Йоханна баронесса фон Грабов,

вдова полковника фон Грабова.

(«Берлинер Тагеблатт», 18 августа 1914 г.)

6

Спустя два дня Райзигер вследствие его собственной убедительной просьбы был признан младшим полевым врачом здоровым и отпущен в войска.

Из баварцев никто не понял, почему ему так хотелось вернуться на фронт. До сегодняшнего дня он не мог понять, почему они, еще недавно с такой грацией и легкостью перелезавшие через высокую садовую ограду, всё еще лежали в постелях.

Меж тем отношения с ними стали настолько дружескими, что попрощались они очень тепло.

Он получил обратно свою форму. На спине большое пятно крови. Сперва попытался отмыть его, но потом оставил так. Пришло в голову, что кровь принадлежала одному из товарищей, одному из тех, чьи тела укрыли его, словно крыша, позволившая ему выжить.

Ему поручили отправиться в Дуэ и там доложиться в тыловой комендатуре. Расположение его полка неизвестно, но там всё выяснится.

А почему пешком? Дуэ – это же два дня ходьбы отсюда. Железной дороги, что ли, нет?

Но спрашивать нельзя. Всё в армии имеет свои продуманные причины.

Райзигер ушел.

Вскоре деревня осталась позади. Была прекрасная майская погода. Небо голубое. Справа и слева жнива почти по пояс.

Он был счастливее, чем когда-либо прежде. Никогда еще не чувствовал себя таким свободным.

«Что со мной сделается? Никаких тревог. Все люди хорошие, все они – немецкие солдаты и товарищи. Можно лечь и поспать: знаешь, что проснешься так, словно в самом безопасном доме. Никто не ограбит, не нападет, как это бывало на проселочных дорогах в мирное время. С едой никаких проблем. В каждом городе столовые, где можно купить дешевую еду, или полевые кухни, в которые позовут с дороги».

На некоторых участках пути присоединялись товарищи.

Насколько непринужденны подобные встречи! Вы не представляетесь, не говорите комплиментов. Говорите так, как бог на душу положит, делитесь своими мыслями, своими желаниями. И расходитесь. И больше никогда не увидитесь – всегда с тем чувством: мы все заодно, мы солдаты.

Несколько раз проезжала полевая жандармерия, всадники в великолепных мундирах с серебристыми пластинами на груди. Искали дезертиров. Но у Райзигера документы. Идти можно смело.

В первый же вечер он нашел в поле ветхую деревянную хижину. Там было немного соломы. Поспал, пока солнце не взошло.

Когда оно закатилось обратно, он был уже в Дуэ.

7

Во вторник днем посол Италии в Берлине Боллати, до этого не имевший инструкций из Рима, получил телеграфное указание из министерства иностранных дел – истребовать для себя паспорт. Он немедленно выполнил этот приказ, и во второй половине дня паспорт ему доставили. Засим Италия разорвала дипломатические отношения с Германией.

(«Лейпцигские последние известия», 26 мая 1915 г.)

Глава пятая

1

Энциклопедический словарь Майера, 6-е издание, 1909 год:

ЛАНС. Город во французском департаменте Па-де-Кале, округ Бетюн, на реке Дёль и канале Ланс (часть русла Дёли), узел Северной железной дороги, есть угольные шахты, производство свекловичного сахара, машин, пеньки и т. д.; на 1901 г. проживает 24 370 жителей.

Малый Брокгауз, 1925 год:

ЛАНС: во французском департаменте Па-де-Кале, 32 000 жит., каменный уголь, промышленность разрушена во время мировой войны (восстанавливается).

Малый Брокгауз 1925 год:

ЛОРЕТТОХЁЭ, высота 165, возвышенность в сев. Франции, к сев. от Арраса, с часовней. С 9.05. по 23.07.1915 битва при Ла-Бассе и Аррасе, центр боевых действий.

2

Влажной дождливой ночью июня 1915 года 96-й полк полевой артиллерии по трем дорогам ввели в бой. В час ночи шесть батарей с лошадьми первых орудий встали напротив мощной громады церкви.

Ночь черна. Кругом шепот. Слышно лишь позвякивание упряжи, тут и там оклики и команды вполголоса.

Офицерам приказано проследовать в церковь. За тяжелыми дверьми и у алтаря горит несколько свечей. Там командир полка раздает приказы по позициям.

Это длится не более получаса. Командир полка уходит. Церковь вновь пуста.

Шесть батарей ПАП 96 стоят на рассвете в шести пригородах Ланса.

Когда день наступил, артиллеристы шести батарей видят перед собой крутой холм, а на нем часовню с блистающим крестом: Лореттохёэ, высота сто шестьдесят пять, с часовней «Нотр-Дам де Лоретт».

3

У первой батареи сектор обстрела в сторону Лооса, на девяносто градусов вправо от высоты сто шестьдесят пять.

Дома в пригородах Ланса – постройки из красного кирпича, двухэтажные, выстроенные рядами, одинаковые, у всех на одной и той же стороне широкое крыльцо с выкрашенной в зеленый цвет дверью, рядом два окна, еще два над ними. За домом дворы у всех одинаковые – квадраты шириной в шесть–восемь шагов. За каждым двором небольшой каменный домик – портомойня.

На одной из улиц двери у этих домиков расширены проломами. В моечных поставили орудия батареи 1/96. Их жерла смотрят в широко распахнутые окна.

Канониры по-детски радуются этой странной огневой позиции. С нетерпением ждут, когда уже можно будет пострелять. Как, должно быть, заманчиво перед первым выстрелом бережно растворить окна, чтобы, не дай бог, гранаты или шрапнель не повредили оконную крестовину или стекла в рамах.

Жилые помещения батареи столь же комфортабельны, как и огневые точки.

Тут вам целая обстановка с диваном, столом, стульями, с настоящими кроватями, с долгожданным, хоть и грязным, постельным бельем.

На каждого командира орудия и пятерых солдат приходится один дом – куда уж лучше?

Едва орудия