Все гости устремились на него, как золотые рыбки, которым насыпали корма…

— Ага! — толстяк довольно потёр руки. — Ну наконец-то, — он устремился за гостями, но через пару шагов остановился. — Прошу меня извинить, парень, — он бросил нервный взгляд на двери. — Меня ждёт неотложная встреча с жареным хряком. И парочкой каплунов. И тортом со взбитыми сливками. А потом… — он плотоядно улыбнулся. — Мы с тобой ОБЯЗАТЕЛЬНО познакомимся поближе.

Папаня бросился догонять последних гостей.

Господин Верховный Дознаватель, — подумал я. — Хочет познакомиться со мной поближе.

Господи, куда я попал?..

И в этот момент я увидел Патрицию.

Она стояла ко мне боком, разговаривая с каким-то хлыщом во фраке.

Над головой хлыща светился нимб.

Да нет, это были светящиеся рога…

А ещё через секунду я понял, кому эти светящиеся рога принадлежат.

Глава 8

— Нет, ну ты даёшь, — я бегал кругами по открытой веранде. — Денница! И ты с ним под ручку!

— Макс, я просто выполняла обязанности хозяйки дома.

— А говорила, что его будет трудно отыскать! Что он чёрт знает где…

Из кладки парапета выпал камень и глухо ударился о лужайку где-то далеко внизу.

— Не делай так больше, — попросила Патриция.

— Как? — я состроил невинное лицо.

Стыдно сказать, но вот прямо сейчас мне не хотелось прислушиваться к голосу разума.

— Не говори этого слова. На букву "Ч".

— Чё?..

По чёрному, словно накрытому бархатным саваном небу пролетела падающая звезда.

— МАКС!..

— А что Макс? — я патетически воздел руки к небу. — Ты же меня ни о чём не предупредила! Ни о словах, которые по какой-то причине нельзя…

— Не по КАКОЙ-ТО! — перебила Патриция. — Это АД! Здесь ЛЮБОЕ действие имеет последствия.

— Да ну?.. — меня захлестнул праведный гнев. А может, просто галстук сдавил шею? — И почему ты говоришь об этом только сейчас?

Ей хватило совести смутиться. Патриция отвела взгляд, а потом опасливо повернула голову в сторону стеклянных дверей, за которыми продолжалась вечеринка.

"Вечеринка".

Ха!

Да на Рождественскую ёлку в Кремле собирается меньше народу.

— Говори потише, пожалуйста, нас могут услышать, — прошептала она скороговоркой.

Я только фыркнул.

— А разве Мефистофель не записывает каждый чих? Так какая разница?

— Можно внести замечание? — раздался бесстрастный голос из пустоты. Я даже не подскочил. Привык. — Я веду записи исключительно в целях безопасности семьи. К ним имеет доступ только хозяйка, так что конфиденциальность сохраняется.

— "Ха" два раза! — я был настроен весьма воинственно.

— Не понимаю, и чего ты так взбеленился? — Патриция попыталась обиженно надуть губки. Но видно, практики у неё было маловато — получилось не очень убедительно. — Ты же САМ хотел отыскать Денницу. А теперь и ходить никуда не надо. Сэкономили массу времени и сил.

А и правда. И чего это я?..

Хотя стоп. Никаких отмазок. Лучшая защита — безжалостное нападение.

— Почему ты не сказала, что твоя мамочка дружит с демонессой Люцифуг?

— А какое это имеет значение?

Платье на Патриции было красным, как язык пламени. Шелковая ткань обнимала её от щиколоток до самой шеи — по идее, это должно было выглядеть целомудренно.

Но не выглядело.

— Да ровным счётом никакого, — я даже оскалился. — Если бы не то, что вы с Денницей, оказывается, закадычные друзья. С детства.

— Никакие мы не…

— Плескались в одной ванночке, — мстительно продолжил я. — Играли в куклы… Скажи: он носил твой портфель до школы?

— У тебя совсем крыша отъехала?

— Да, чёрт побери!

— МАКС!..

На этот раз содрогнулась вся терраса. Выложенная из цветных плиток роза ветров треснула пополам, как и терракотовый горшок с пальмой. На пол просыпалась земля…

— Ой, прости. Я не специально.

На самом деле — специально.

Узнав, что Патриция знакома с Денницей буквально с пелёнок, что Верховная жрица Иштар и высокородная демонесса Люцифуг — лучшие подружки, и самое главное, сообразив, что Патриция СКРЫЛА это от меня намеренно… Я потерял голову.

— Не делай так больше.

— Ничего не могу обещать.

— Господин Макс, в целях безопасности семьи я буду вынужден удалить вас из поместья, — флегматично заметил Мефистофель. — Ещё один инцидент, и у меня не останется выбора.

В каменном полу открылся люк, и из него поднялся… Поднялось какое-то оружие. За то, что это не букет цветов, говорили хищные обводы ствола, сверкающий прицел, а ещё — зловещий красный огонёк, замерший ровно напротив моего сердца.

— Под УДАЛИТЬ ты имеешь в виду… — можете меня осуждать. Но я НИКАК не мог отвести взгляда от этого зловещего огонька.

— Полную дезинтеграцию, — равнодушно заметил Мефистофель.

— Радикальненько.

— Извини, я не хотела тебя пугать, — примирительно заметила Патриция.

— А может, всё-таки стоило, — я сделал шаг в сторону, в попытке уйти с линии огня. Ствол бесшумно повернулся следом, огонёк на моей груди светился, как приклеенный. — Знаешь, в это трудно поверить, но я не слишком склонен к самоубийству. Тем не менее, не будучи в курсе, какие ИМЕННО слова повлияют на решение вашего ручного убийцы…

— Например, ваши последние слова, господин Макс, — тут же откликнулся Иск-Ин.

— В самом деле? И какие именно?..

— Макс, прекрати, — попросила Патриция. — А то я начну думать, что тебе и вправду доставляет удовольствие дёргать смерть за усы.

— Но твой отец… То есть, господин Тот, преспокойно упоминал тысячу… тех существ, о которых мне нельзя говорить. И — ничего!

Патриция молча закатила глаза.

— Господин ТОТ обладает ОГРОМНЫМ могуществом. Таким, которое автоматически налагает очень серьёзную ответственность, — в голосе Иск-Ина прорезались нотки утомлённого терпения.

— Мефистофель хочет сказать, что папа УМЕЕТ контролировать всё, что происходит вокруг него, — пояснила Патриция. — Чего о тебе, — она коротко вздохнула и покачала головой. — Не скажешь.

Мне стало стыдно.

Встреча с Денницей выбила меня из колеи. Я просто такого не ожидал! И не успел подготовиться.

Я думал, пока мы будем его искать, я успею сориентироваться, придумать какой-нибудь план…

Но увидев его на приёме в доме Патриции, причём, в первый же день пребывания на Клоаке Дьявола, я был потрясён.

Особенно тем, что принимали его здесь, как родного. Денницу! Моего заклятого врага…

Конечно, если подумать, у меня нет права злиться. Ну кто я такой, право слово, чтобы качать права?..

Но я всё равно злился.

— Ладно, уберите свою пушку, — внезапно я ощутил усталость. Захотелось сорвать этот проклятущий галстук, расстегнуть ворот рубашки… — Я постараюсь фильтровать базар.

— И правда, Мефистофель, — нехотя попросила Патриция. — Убери дезинтегратор. Макс больше не будет.

Я фыркнул. Но тут же постарался взять себя в руки: пушка всё ещё целилась мне в грудь.

— У вас ко всем гостям так относятся?

— ОСТАЛЬНЫЕ, — Патриция