– Амелиусу Открывателю.

– Основателю Каранги?

– Ты знаком с историей Нагорья? – не слишком-то удивилась я.

– Немного.

– Именно король Амелиус заключил мир с соседями и объединил всех во время раздора.

– Но прозвали его все же Открывателем, а не Миротворцем… Скажи, он действительно так часто бывал в плаваниях, что в каждом городе были установлены его портреты, дабы подданные не забыли, как выглядит их король? – поинтересовался Крис.

– Говорят, что да. А еще – что он бывал на Острове пару раз, – добавила я, не подумав.

– Раз был путешественником, – сказал Крис, не желая, видимо, вдаваться в подробности, – наверно, и карты составлял.

– Не знаю. В книгах упоминаний не встречала. Было бы интересно узнать, как он их подписывал.

– Вряд ли своим тронным именем. Короли обычно картографией не занимаются. Может, близкие к нему обращались по-другому?

Тут я задумалась и вспомнила, что на той карте с Островом, которую я нашла в Натагулае, теснились странные символы, которые я не могла разобрать. Так явно выглядела подпись автора, но карта была настолько старой – и особенно пострадал угол с подписью, – что различить буквы было невозможно. Я надеялась, вдруг и правда сам Амелиус Открыватель составил ее.

– Кольцо – тоже подарок? – вмешался в мои размышления Крис.

– Какое кольцо?

– Которое ты носишь на цепочке, – сказал он, указывая на мою шею.

Я давно забыла про него, потому что никто не спрашивал, да я и никогда его не снимала. Серебряное кольцо выглядело как ветка шиповника, для ягод и колючек использовались различные самоцветы, единственный луч солнца превращал это творение нагорских мастеров в сверкающий шар, который я обычно скрывала платком.

– Это кольцо, – ответила я после некоторых сомнений, – принадлежало моей матери. Его нашли в Килиджорне в развалинах дворца. Это ее тронное кольцо – символ королевского рода. Каждое такое украшение уникально и создается только одной династией мастеров, это обычай, который сохранился со времен Амелиуса.

– И ветка шиповника должна что-то значить?

– Люди говорят, мастер, создавая кольцо, влияет на судьбу того, кому оно предназначено. Но это лишь поверье, – я сердито от него отмахнулась.

– Ты все еще веришь, что драконы причастны к исчезновению королевы?

– Не знаю, – ответила я устало. – Не знаю, во что мне верить. Год назад я видела драконов. Видела, как они сжигают наши дома. Ты говоришь, то были джинны. Но твои слова ничего не изменили. Драконы то были или джинны, Нагорье на грани краха, мой отец лишился рассудка, а мать исчезла.

Он молчал, и я не хотела больше ничего обсуждать. Убедившись, что повязка на руке хорошо закреплена, умылась холодной речной водой и достала свою флягу, после чего раскрутила ее на части. Быстро перелила отфильтрованную ранее воду из нижнего отсека в бурдюк и, вновь поменяв содержимое фильтра, соединила все части своего изобретения. Удостоверившись, что плотно закрутила, я наполнила верхний отсек речной водой. Теперь оставалось лишь закрыть крышку, что я и сделала. В этот раз не поставила флягу в рюкзак, а сразу прикрепила к специальному ремешку на боку Фенрира.

– Я смотрю, ты привыкла к долгим странствиям, – заметил Крис, который все это время внимательно следил за моими действиями.

Я не ответила, дракон взял свой рюкзак и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну что, идем? До Эдвасо уже недалеко. К вечеру сможем добраться до моста над рекой Тиморэ. Ну а к завтрашнему полудню должны уже пересечь долину.

Я не возражала. Если к обеду мы действительно увидим Эдвасо, то я окажусь в Лесу джикуяров еще до того, как стемнеет. Стоило поторапливаться.

Весь день мы шли, в основном молча. Солнце только начало садиться, а мы уже добрались до реки. Я не помнила эту реку на найденных картах. И почти была уверена, что этой реки на моих картах не было. Но горы, которые я видела по ту сторону реки, действительно напоминали северную границу перевала Кирака, за которой должна была простираться пустошь. Так что сейчас мне ничего не оставалось, как идти вместе с драконом и джикуяром вдоль реки вверх по течению. Крис говорил, что ближе к устью был мост через реку. Я скорее надеялась, чем действительно верила в то, что это так. Полагаясь обычно на карты, сейчас я уже не могла с уверенностью сказать, куда шла, в реальности все оказалось по-другому. Карты подвели меня. Я не знала, что скрывалось за очередным поворотом тропинки, не была уверена, сколько еще предстоит пройти, чтобы добраться до Леса чудовищ. Будто бы брела в потемках. Я пыталась запомнить местность такой, какой она предстала моему взору, возможно, тешила себя надеждой, но все же хотела когда-нибудь исправить и дополнить карты, чтобы они отражали действительность. В глубине души я верила, что смогла бы подробно описать запретные территории – прежде всего Лес джикуяров, ведь именно туда я и направлялась.

Сумерки быстро сгущались, я напряженно всматривалась в горизонт, опасаясь упустить из виду заветный мост. Несмотря на усилия, мост я заметила, только когда практически вплотную к нему приблизилась. Он возник буквально из ниоткуда. Дело было в странной дымке вокруг. Крис остановился.

– Этот мост лучше переходить при свете дня. Уже смеркается.

– Почему нельзя сейчас? – удивилась я.

– Ты не видишь дымку над рекой?

– Вижу. Что это? Словно туман… Но какой-то слишком густой…

– Да, но этот туман только над переправой. Посмотри вокруг.

До его слов я и не замечала, что туман стелился исключительно над мостом. Казалось, он сгущался постепенно, отделяя, словно завесой, нас от последней вершины, которую предстояло преодолеть на пути к Запретному лесу. Даже подойдя к самому краю пропасти, я не смогла увидеть реку из-за пелены, но отчетливо слышала шум воды где-то внизу.

– Не надо! – одернул меня Крис, когда я протянула руку к белесой дымке.

– Что это?

– Никто не знает. Но этот мост лучше переходить при свете дня.

– Подожди… Кто там? – спросила я, указывая на противоположный берег реки, туда, где я заметила нечеткую тень. – Ты видишь?

– Никого, – он присмотрелся получше. – Просто туман все искажает.

– Ты разве не видишь тень? – раздраженно воскликнула я.

Я точно видела силуэт человека на другом берегу, но кто это был, не могла разглядеть. У меня появилось чувство дежавю, как тогда, когда я не узнала Тристана на противоположной стороне карьера. Но сейчас это не мог быть он. Да и вряд ли я его снова увижу.

– Другой переправы через реку нет? – с надеждой спросила я.

– О существовании других мостов здесь мне неизвестно. Ближе к устью у Тиморэ есть небольшое ответвление – спокойная река Кимана, которая уходит на восток. Через нее можно перебраться вброд, главное, не сводить глаз с вершины Эдвасо. Иначе можно сделать довольно большой крюк, брод очень широкий.

– Тиморэ и Кимана… Темнота и Тишина… – хмыкнула я. – Не помню, чтобы эти реки вообще были обозначены на картах.

– Ты действительно надеялась найти подробные описания опустошенных земель? – удивился Крис. – Устье Тиморэ теряется глубоко под землей, за пределами Кирака. Говорят, Тиморэ берет начало в самом сердце Леса джикуяров, пролагает себе путь в недрах пустоши Эдвасо, выходит на поверхность в горах Кирака и несет свои воды в Ибигурию, запретное королевство. Я думаю, приток назвали так, потому что большую часть пути он проходит под землей, во мраке, питаясь им. Но никто не знает наверняка. Так что другая переправа есть, но даже если отправиться сейчас, когда мы дойдем, уже стемнеет. И знаешь, я бы не хотел оказаться в этой реке ночью.

Тон Криса подсказывал мне, что и я не обрадовалась бы, очутись в этой реке с наступлением темноты. То, насколько подробно дракон знал местные земли, и пугало, и завораживало.

– Ты на Острове главный знаток мира людей? – не удержалась я. – Просвещаешь остальных?

– Большинство драконов люди не интересуют, – сухо ответил он. – И, если бы не мой брат, мои сородичи остались бы на Острове в безопасности.

– Ты ведь сказал, что люди, объединившись, напали бы на вас.

– Такие грандиозные планы сложны в осуществлении.

Было решено переждать здесь, а с рассветом переправиться на другую сторону. На пригорке, где мы устроили лагерь, ничего не росло, кроме травы, которая пробивалась то здесь, то там отдельными пучками. Но в долине виднелись кое-какие деревья. Крис решил спуститься вниз по течению, чтобы набрать сухих веток для костра. Я осматривала пригорок, но мне не давало покоя поведение Фенрира – он то и дело припадал к земле и напряженно принюхивался. Скорее всего, здесь недавно был какой-то зверь, вот запах и остался, так я успокаивала себя. Крис далеко ушел, и я решила