– Все мы пляшем под чью-нибудь дудку. Лучшее, на что можно надеяться, – что мелодия придется тебе по вкусу.

Уэст нахмурился:

– Когда ты пытаешься выдать мудрый афоризм, твои слова звучат совершенно по-идиотски.

– Кстати, об идиотах: не мой палец застрял в чашке, – парировал Девон. – Есть еще какие-то причины, кроме денег, которые мешали тебе добиваться леди Клэр? Потому что это, уж извини, звучит как отговорка.

Верно, дело не только в деньгах, но Уэсту надоело пытаться что-то втолковать брату, да и сам разговор его злил.

– Если ты отринул всякую мужскую гордость, – проворчал Уэст, – то что, я должен пойти по твоим стопам?

– Знаешь, каким образом лучше всего уберечь мужскую гордость? – спросил с усмешкой Девон. – Принять обет безбрачия. А мы, обычные смертные, готовы на все, лишь бы не спать в одиночку!

– Если ты закончил… – начал Уэст, сердито взмахнув рукой.

Чашка тут же соскользнула у него с пальца и вылетела в открытое окно. Оба брата молча проводили ее глазами. Несколько секунд спустя послышался звон фарфора, разбившегося о гравий.

Наступило молчание. Уэст сверлил взором брата, лицо которого подергивалось, словно в судороге: Девон как мог старался удержаться от смеха.

– Очень рад, что твоя правая рука снова на свободе, – произнес он самым любезным тоном, наконец восстановив самообладание. – Тем более, судя по всему, в ближайшем будущем тебе придется частенько ею пользоваться!

Главным сюрпризом в день свадьбы Пандоры и лорда Сент-Винсента стало то, что никаких сюрпризов не случилось. Благодаря тщательному планированию Кэтлин и экономки миссис Черч, а также мастерству прислуги церемония и завтрак прошли безупречно. Даже погода оказала содействие: утро выдалось сухим и ясным, с кристально чистым небом.

Пандора, которая шла по проходу между скамьями, опираясь на руку Девона, сияла ослепительной красотой. Пышные юбки ее белого платья были так замысловато подобраны и присборены, что не требовали дополнительных украшений – ни оборок, ни кружев. Голову новобрачной украшал венок из маргариток и фата из прозрачного тюля, в руках она держала букетик из белых роз.

Если бы у Уэста и оставались какие-то сомнения в чувствах лорда Сент-Винсента к невесте, они развеялись бы сейчас, при одном взгляде на лицо жениха. Его обычное спокойствие как рукой сняло: Сент-Винсент смотрел на Пандору так, словно видел чудо. Когда она подошла к нему и откинула вуаль, Сент-Винсент нарушил этикет – сжал ее в объятиях и нежно поцеловал в лоб.

– Это потом, – прошептала Пандора, но окружающие все же услышали, и по рядам гостей прокатился приглушенный смех.

Когда заговорил пастор, Уэст украдкой бросил взгляд на скамью справа, где уселись в ряд Шоллоны. Герцог что-то прошептал жене, она улыбнулась в ответ, а он поднес к губам ее руку и поцеловал.

Феба сидела с другой стороны от герцогини с Джастином на коленях. Мальчик, откинувшись на мягкие изгибы материнской груди, играл с кожаным слоненком, перемещая его вверх-вниз по ее руке. Феба аккуратно опустила игрушку и попыталась обратить внимание сына на церемонию, но через мгновение слоненок опять начал карабкаться ей на плечо.

Уэст смотрел на них с невольным интересом в ожидании, что Феба вот-вот одернет или отругает малыша, но вместо этого, когда слоненок добрался до места, где плечо переходит в шею, повернула голову и игриво укусила его, сомкнув белоснежные зубы на маленьком хоботке. Джастин, захихикав, отдернул слоненка и положил ей на колени.

Уэстона поразило ее спокойствие и выдержка. Сразу видно, что в этой семье детей растят не няни и гувернантки. Для Фебы ее сыновья были смыслом жизни, и любой кандидат в мужья в первую очередь должен обладать качествами хорошего отца: добропорядочностью, респектабельностью, здравомыслием.

Видит бог, его это полностью списывает со счетов. Ну какой из него отец, какой муж! Вряд ли он заслужил право жить с ней бок о бок, наблюдать, как она отходит ко сну, как моется, надевает ночную сорочку и расчесывает волосы, а потом спать с ней в одной постели, заниматься любовью, обнимать во сне.

Где-то наверняка есть мужчина, идеально подходящий на эту роль, и кто бы он ни был, Уэст уже его ненавидел.

Глава 9

Наутро после свадьбы Феба вместе с отцом и сыном ждала в центральной приемной. В конце концов она все-таки решила, пусть и очень не хотелось, отправиться на экскурсию по ферме: все равно заняться больше нечем. Стояло раннее утро, остальные гости спали – и могли спокойно проспать еще несколько часов. Она и сама попыталась остаться в постели, но тревожные мысли не давали покоя и трудно было держать глаза закрытыми.

Кровать была удобной, но не совсем такой, как дома, и матрас показался слишком мягким.

При воспоминании о доме перед глазами встал одноэтажный, но очень просторный и уютный родительский дом на берегу моря, где ворота были увиты розами, а от задней двери начиналась дорожка, что вела к песчаному пляжу. Но теперь ей придется привыкать думать как о доме о поместье Клэр – пусть она и до сих пор ощущала себя там почти такой же чужой, как в тот день, когда Генри впервые ввел ее туда.

Откровенно говоря, состояние земли и крестьянских хозяйств ее очень тревожило. Если верить Эдварду, который четыре раза в год сдавал ей отчеты, уже второй год подряд и урожаи, и выручка от аренды падают. Упали и цены на зерно. Эдвард объяснял это тем, что сейчас поместье переживает трудные времена, но рано или поздно все устаканится и вернется на круги своя. Так всегда бывает: за белой полосой черная, за черной – белая.

Но что, если Эдвард ошибается?

Джастин разъезжал по комнате на своей деревянной лошадке на колесах, остановился возле деда Себастьяна, отца Фебы, что сидел за столиком и читал почту, и спросил:

– Дедушка, а ты очень светлый?

Герцог поднял глаза от письма:

– Почему ты спрашиваешь, малыш?

Деревянная лошадка встала на дыбы и развернулась вокруг своей оси.

– Потому что тебе все говорят «ваша светлость».

Себастьян и Феба обменялись взглядами и рассмеялись.

– Все дело в моем титуле, – вполне серьезно сказал Себастьян. – К герцогам и герцогиням, не принадлежащим к королевскому семейству, обращаются «ваша светлость», в знак почтения, что никак не связано с личными качествами.

Джастин кивнул и продолжил нарезать круги по комнате на своей лошадке.

– Джастин, милый, осторожнее! – поморщилась Феба, услышав, как металлические колесики скрежетнули о ножку стола.

– Это не я! – возразил малыш. – Это Сплинтер. Он так