— Что ж, — начала принцесса с заметной неловкостью. — Мы обсудим это с мужем.

— Господин Андрей, — обратился Исмаил, взглянув на меня заговорчески. — Для вас с супругой подготовлены лучшие апартаменты.

Вероятно, он намекает, что до утра надо нам с ней всё обсудить в этих апартаментах. Или к чему это?

— Знаете, даже если мы и решим всё в вашу пользу, — снова обозначилась принцесса. — Эту партию мы довезём до ваших конкурентов в любом случае, соблюдая прежнюю договорённость.

— Вы хотите сказать, что больше двух с половиной тысяч тонн зерна мы сейчас не получим? — Снова обозначился толстяк.

— Именно, — ответила принцесса. — В телеграмме было чётко прописано предложение о пробной партии. Вы согласились.

— Но это же крохи, — возмутился Рашид. — Судя по габаритам судна, вы везёте сто тысяч тонн. Согласитесь отгрузить нам хотя бы десять тысяч.

Ясное дело, что у нас зерна и подавно столько нет. А ещё в два порта нужно заехать и изобразить торговцев.

— Мы подумаем, а пока я готова подписать документ на две с половиной, чтобы вы начали отгрузку уже ночью, — произнесла принцесса.

Никогда бы не подумал, что она такая деловая! Я так залюбовался, что выхлебал уже три бокала, а мне всё подливает услужливо щуплый слуга.

— Не желаете дождаться утра? Тогда и подпишем все бумаги. — Предложил Исмаил с натянутой улыбкой. — Как гласит русская мудрость: утро вечера мудренее, ведь так, господин Киселёв?

Кивнул ему.

— Хорошо, договорились, — ответила принцесса.

Теперь оба поглядывают на неё уже не так восторженно. Проскакивают брезгливые взгляды, и даже ненависть.

Дальше разговоры ушли от деловых. Вельможи вновь перестроились на дружелюбный лад и стали расспрашивать о наших родных краях, затем упомянули и мехаров, которых они отродясь не видели, но очень бы хотели. Попытались даже выяснить, сколько у нашего государства их. Мы сделали вид, что тоже никогда с ними не сталкивались, но знаем, что их в Империи очень много!

Принцесса ведёт беседу, я больше молчу и киваю, как дурак. Но, видимо, смотрится такое, будто я чересчур умный. Во взглядах собеседников прослеживается всё больше уважения ко мне.

И тем не менее, обстановка разрядилась, напряжение спало. Услышав, что мы не собираемся пока в приготовленные нам апартаменты, Исмаил стал рассказывать о дурных нравах европейцев, которые здесь попадают в разные неприятные ситуации. И о большом количестве мелкого ворья, с которым ведётся отчаянная борьба властей.

Намёк был ясен, но мы всё же вырвались вскоре из их гостеприимного дома прогуляться по набережной, подальше от пирсов, кораблей и суеты. Когда предложили сопровождающего, принцесса наотрез отказалась, сказав:

— Я за мужем, как за каменной стеной, не стоит за нас переживать.

— Ещё как переживаем! — Воскликнул вслед Исмаил.

— За зерно, — негромко добавил я на ухо принцессе.

Та в ответ усмехнулась.

К позднему вечеру на улицах людей совсем стало мало. Только с порта доносится всякий шум с погрузок и гомон. По дороге до берега мы идём неспешно и молча, чую по напряжённой руке принцессы что–то не так.

— Они хотят задержать нас? — Завожу разговор первым.

— Так и есть, — ответила беспокойно и ускорила шаг.

Мы как раз повернули на пляжную зону, больше смахивающую на рынок из–за большого количества мелких хлипких торговых лавок, стоящих прямо на песке. А сейчас уже практически пустующих. Последние торговцы спешно сворачивают свои манатки на мелкие тележки.

— Быстро же они наш корабль вычислили, габариты, вместимость, — продолжаю делиться впечатлениями, наблюдая, как последние торговцы в нищих одеждах, улепётывая быстрее, озираются на нас перепугано.

— Теперь ты понял, как важны эти встречи, — шепчет, будто за нами следят, хотя я не наблюдаю по близости людей, и пространства на пляже достаточно открытого. — Огромный корабль с флагом Российской империи не пройдёт незамеченным и будет волновать всех и каждого на всём протяжении пути.

— Согласен.

— Что–то заметил? — Перевела тему и потянула меня ближе к воде.

— Да, следили двое.

— Неплохо, — похвалила и выдала: — двое наверху, трое внизу. Ещё и лакеи, если обратил внимание, как они смотрели.

— Думаете, нас раскрыли?

— Нет, здесь что–то другое. И это бы стоит проверить.

— То есть как? — Спохватился и стал озираться.

Дёрнула за собой грубо. Да она вся напряжена!

— Как самочувствие? — Перевела вдруг тему. — Только честно.

Очень заботливо спросила, если не строго!

— Излишнее возбуждение, — ответил, чувствуя, что сердце слишком уж колотится.

— Это действие антидота, — выпалила. — С непривычки всегда так. Но раз сердце бьётся, возможно, они нам что–то подсыпали.

— Не понял.

— Перед сходом с корабля мы пили чай, там был антидот от всех известных ядов, разработанный для разведчиков. Это была страховка.

— А я и думаю, что за привкус, и почему матрос над душой стоял, — поделился впечатлениями, вступая туфлями уже на мокрый песок.

— Он из разведки. На борту целая группа.

— Понятно, — ответил на выдохе, чувствуя, что уже вода касается обуви.

Волны шумные почти уже захлёстывают, море тёмное с бликами от огней с корабля совершенно не внушает доверия. Огни с домов до пляжа едва доходят, добавляя мрака.

— Так, стоп, — встал, как вкопанный, и её придержал. — Вы о чём? Что нам могли подсыпать?

Посмотрела на меня исподлобья обворожительно, даже вызывающе. И выдала:

— Снотворное, наркотик, что угодно, чтобы соблюсти свои интересы.

— А вы как в воду глядели, — подковырнул.

— Это чужая земля, ты на что тут рассчитываешь? — Спросила с нажимом и расцепилась. А затем и вовсе обхватила себя руками.

Потому что ветерок подул холодный.

— Зачем мы вообще сюда пошли, — нависаю над ней, понимая, что у нас не прогулка с непринуждённой беседой уж точно. — Мы же всё осудили с вами без лишних ушей, ведь так? Давайте вернёмся.

— В первую очередь хотелось проветриться и перебить ужасное послевкусие от беседы, — призналась.

Раздался странный звук за линией торговых лавок. Даже сквозь шум волн можно распознать, что со стороны улицы, с метрового скоса к набережной кто–то спрыгнул!

Всматриваюсь, меж конструкций проходят шесть человек, за ними ещё столько же! Позади ускоренным шагом нагоняют ещё четверо. А впереди навстречу трое. По одежде все походят на местных, рабочих,