– На них мне срать с высокой ветки! – усмехнулся филин. – А вот на тебя нет. Так что спать ложись. Что завтра князь скажет, то и сделаем!

Василиса направилась к кровати, снова пробуя на ощупь подушку, а филин слетел на прялку. Она лежала и смотрела на узоры. Цветы переплетались с растениями, оплетая древние чиры богов. Глаза постепенно закрывались, и остаток ночи она проспала в обнимку с посохом.

– Не нравлюсь я тебе, да? – усмехнулся филин, глядя на посох. – Ой, не нравлюсь! Вон как глазищами горишь! Знаешь, видать, кто я такой!

Он уселся поудобней, скрипнул прялкой и задремал.

Утром василису разбудил стук в двери. «Князь видеть тебя хочет!», – послышался грубоватый и неприветливый голос, пока василиса продирала глаза. На мягкой перинке спалось так непривычно, словно вечно проваливаешься куда-то.

Она вышла, чувствуя, как филин уселся на плечо. В окна терема бил яркий свет. Молодой князь сидел на резном троне, как вдруг повернулся к ней. Напротив него стоял мужик, дорого одетый. Солидный. Борода – лопата, вид суровый, но сытый.

– А вот и василиса, – произнес князь, странно глядя на нее. – Ну, сказывай, что за беда у тебя, купец.

Купец повернулся к василисе, глядя на нее жалобным взглядом. Сразу было видно, что череп в ее руках пугал его, но он вздохнул и начал свой рассказ.

– Запасаемся сушками, разогреваем самовар, – усмехнулся филин.

– Да тише ты, – дернула плечом василиса, глядя на купца.

– Ехал я из Зеленого Посада! Сторговался удачно, товаров набрал. А Зеленый Посад тканями славится да рубахами! Князю нашему пресветлому вез! Да и на продажу! Решили ехать дорогами окольными, ибо разбойников лесу нынче, что шишек! Едем значит, вечереет и туман ползет… – начал свой рассказ купец.

– Ууууу! – завыл филин, а василиса посмотрела на него с укором.

– Я просто страху нагоняю, – негромко усмехнулся он. – Продолжайте, уважаемый потерпевший.

– Туманище такой стоит, хоть глаз выколи! Сразу видно, что морок какой нечисть нагоняет! – описывал купец, руками размахивая. – Ни зги не видно. И холодом от него жутким веет. Холодом и сыростью. Руку вот так выставишь, пальцев не сосчитаешь!

– А что? Там, на руке, должно что-то новое появиться? – вставил филин, заставив василису поморщиться.

Про туманы ягиня часто рассказывала. Полынь да иголку с собой иметь надо!

– Оберег при себе был? – спросила василиса, а сама украдкой на князя глянула. Тот сидел на троне, не сводя с нее странного, пристального и тяжелого взгляда. Задумался он о чем-то.

– Гляди, как он на нас пялится, – послышался недовольный голос филина.

– Сомневается, видать, – вздохнула василиса, пока купец про туманища рассказывал.

– Проехали мы мимо старого городища. Еще то местечко, жуткое. И обереги на телеги были! А как же! Без них не выезжаем. Так вот, не видно ни зги. Сын говорит, что остановиться надобно. Костер развести. Невесть чем ночка эта кончится! А я ему отвечаю, что тогда в срок не поспеем. Князь и так заждался. Слово купеческое держать надо! – продолжал купец, пока василиса снова смотрела на князя. Стоило ей только чуть покоситься на него, как он взгляд отводил.

– Не нравится мне, как он на тебя зыркает, – бухтел филин, скрежеща когтями по наплечнику. – Ой, не нравится!

Глава 17. Зверь посадский

– Может, он на тебя так смотрит, – предположила василиса, чувствуя, что ей самой от взгляда князя неуютно как-то.

– Чуем, озеро близко, – послышался голос купца. – Прямо сыростью веет.

– А обереги от чего были? – спросила василиса, вспоминая обереги на телегах.

– Как от чего? От сглаза, от сестер лихоманок, от порчи, от ворья, от покражи, – вздохнул купец. – И тут смех слышим! Девичий! Сын сразу насторожился! Я тоже! А смах такой тихий и страшный. И туман вокруг. Смеются, значит, то там, то сям! Сын –то мой, парень бедовый, сразу за железо схватился. Не зря я его учил. А эти смеются. Потом чуем, что телегу тащат… Вот тогда мы и перепугались. Соскочили с телеги, да бежать бросились. В тумане дорогу не сыщешь! Сына схватили, так я его еле отбил. Чуть в воду шутовки не затащили!

– Опять пялится, – послышался недовольный голос филина, который, казалось, не слушал рассказ. – Нет, конечно, я знаю, что я – красавец и умница, но глазеть –то на меня зачем? Если он на что-то рассчитывает, то я не по тем делам. Пусть яйца свои княжеские к кому хочет подкатывает.

– Кое-как мы ночку переждали, – выдохнул купец, а его все трясло от пережитого. Видно было, как нервный пот струиться по вискам. Сразу видно, что человек страху-то понатерпелся. – Под корнями деревьев схоронились. А поутру, как светать начало, до Посада дошли. Так что, увели шутовки телегу с товаром да княжескими шелками!

– Кто ж мимо русалок с одежей катается? –строго спросила василиса. – Они же страсть, как ленты, рубахи да ткани любят. Еще дешево взяли. Коли бы не ткани, то и вас на свете уже бы не было.

– И то верно, – кивнул купец, опустив голову с повинной. – Да в тумане, видать, заплутали. Напустили шутовки туман. Все к озеру манили! Заманивали.

– Надо было ленты развесить, – поучала василиса, стараясь лишний раз не смотреть на князя.

Было что-то в его взгляде, что мурашками по коже бегало, да волнение вызывало. Затаенное, опасное. А что – василиса сказать не могла.

– И то верно, – согласился купец. – Да не подумал я. Не откупился. Теперь товары все мои там, на озере. У шутовок. А я в убытку! Надобно товары вызволить. Пособишь, василисушка? Отплачу, не боись! Там и княжий товар! И князь тебе отплатит!

Василиса кивнула, поглядывая искоса на хмурого князя и немного смутилась. Никогда ее еще так не рассматривали.

Она чувствовала что-то странное в его взгляде, от которого становилось как-то волнительно и тревожно. Стоило василисе посмотреть на него, как князь снова увел взгляд на купца, словно и не смотрел на нее вовсе. Пока купец рассказывал, филин недовольно ухал.

– Знаем мы! Сначала Василиса Приветливая, потом Василиса Приватная! – бухтел он, не находя себе места.

Он пристально зыркал на князя, который явно ему не нравился.

– Пойдем, покажу, где! – размахивал руками купец, а василиса поспешила уйти, чтобы как-то преодолеть это сковывающее чувство, словно кто-то тебя взглядом цепляет.

– Пожирает глазами! Прямо слышу, как чавкает! – кряхтел филин. Он был ужасно недоволен. И все время голову поворачивал в сторону палат.

– Далече, купец? – спросила василиса, выходя из княжего терема, который возвышался над всем посадом.

На воздухе сразу же полегче стало. Не