этого случая сложенную из разбитых кирпичей, засыпала заварку, бросила принесенные травки и тоже опустилась на скамейку. – Сами сюда заходить не собирались. Двигались по утвержденному маршруту, но попали под дождь. Еще и мост оказался разрушен. Вот и пришлось свернуть.

– Мост? – переспросил гость, уточнил недоверчиво и настороженно: – Разрушен? – Как будто они специально все выдумали, лишь бы сюда притащиться. А потом неожиданно вывел: – Не туда вы, ребята, свернули. Надо было в противоположную сторону идти.

И как-то от его слов не по себе стало. Вроде ничего такого, а у Сони в животе словно жгутом стянуло, и все нехорошие предчувствия разом вернулись. И похоже, не только у нее. Валя вообще обеспокоенно заерзала, сжала губы, словно порывалась заговорить, но изо всех сил сдерживалась, только сглотнула подступавшие слова.

– Простите, а вы сами кто будете? – с напором поинтересовался Дмитрий Артемович.

– Я? – опять переспросил мужчина, будто считал, что его и так знать обязаны, но потом все-таки представился: – Николай Васильевич. Сейчас просто сторож. А до того не один десяток лет директором в этом самом лагере оттрубил.

Настя кинула на мужчину внимательный взгляд, словно оценивая, правду он сказал или прихвастнул.

– Так, значит, это ваша статуя у ворот? – как всегда, влез Рыжий. – С трубой?

– Максим! – привычно шикнула на него инструкторша. – Николай Васильевич, мы уйдем, – пообещала, похоже, искренне. – Отдохнем немного, одежду высушим и уйдем. Ничего здесь не поломаем, не испортим. Пожар тоже не устроим. Я уже не первый год группы вожу, так что за порядок отвечаю.

Гость только неопределенно хмыкнул, махнул рукой и спросил:

– А куда шли-то? По маршруту.

– До Князево.

– Вот и не надо было в эту сторону сворачивать. Там хоть и дольше, зато спокойней и надежней.

– Ну а тут что не так? – развел руками Дмитрий Артемович. – Настя же сказала, за порядком проследим, все потушим, за собой уберем. Ничего с вашим лагерем не случится.

– С лагерем-то не случится, – кивнул Николай Васильевич. – Но сами подумайте, если его закрыли, значит, была причина.

Соня поймала взгляд Кошкиной. Та красноречиво провела ладонью по тому месту, где под одеждой прятался распотрошенный дневник, и бесстрашно влезла в разговор:

– Ну и какая же?

– Корпуса старые, нормам не соответствуют, – заявил бывший директор. – Вдруг что обвалится. Прямо вам на головы. А мне потом отвечать, что недосторожил?

Ну ведь явно пытался с толку сбить, увильнуть от ответа. Это сейчас корпуса старые, а тогда наверняка же в порядке были. Иначе и детей в лагерь не пустили бы.

– А мы думали, тут что-нибудь произошло! – скорчив разочарованную физиономию, протянул Рыжий, перечислил: – Убийство там или чертовщина какая. Чайки распятые, простыни на деревьях, статуи ожившие.

Вот трепло!

Соня сама не ожидала, что так получится – вскинула руку, треснула Рыжего по затылку. То есть метила по затылку, но вышло по шее. Он прямо подпрыгнул, уставился обиженно и изумленно, а она сердито процедила сквозь зубы:

– Там комар сидел.

Николай Васильевич неопределенно кхекнул, потом подтвердил:

– В общем-то, действительно произошло.

– Да ладно, – надменно-скептически ухмыльнулся Демид, но Яна недовольно зыркнула на него, протянула проникновенным бархатным голосочком:

– Расскажите. Пожалуйста.

– Так нечего рассказывать, – возразил гость, но быстро передумал. Видимо, рассчитывал напугать, чтобы они поскорее убрались. – Психопат тут орудовал. Двенадцать лет назад. Подбирался к детишкам.

– А его поймали? – чуть слышно пробормотала Валя.

– Наверное, поймали, – предположил Николай Васильевич и жестковато отрезал: – Но мне не докладывали. – Встал с насиженного места, произнес с многозначительным напором: – Мой совет: не задерживайтесь здесь. Переночуйте и возвращайтесь на свой маршрут прямо с утречка.

Он поднял с земли велосипед и, как и раньше, ведя его за руль, неторопливо зашагал в сторону ворот, еще сильнее ссутулившись. Ребята смотрели ему вслед, пока он не скрылся за кустами.

– А если не поймали? – вновь подала голос Силантьева, воскликнула с истеричными нотками: – А если это он сам и есть?

– Если сам, на фига ему тогда нам об этом рассказывать? – резонно заметил Киселев. – Наоборот бы молчал.

– А потом тайком бы вернулся, пока мы спим… – подхватил Рыжий, но договорить ему не удалось, само собой, Настя вмешалась, одернула, как обычно:

– Максим!

Хотя и ее никто не расслышал за громким воплем Силантьевой:

– Вы совсем идиоты? Совсем ничего не понимаете? – выкрикивала она нервно подрагивающим голосом. – Обычные страшилки, выдумки? Вам же живой человек все рассказал, предупредил, чтобы уходили быстрее отсюда. И что вообще не надо было сюда идти. А вы только сидите, ржете. А я так и знала.

– Ну правда стремное местечко, – неожиданно поддержал ее Демид.

– Ну вот, вот! А я что говорю! – еще экспрессивней запричитала Силантьева, отыскала взглядом Славика. – А тебе здесь нравится?

Тот не ответил, потупился. Тоже чувствовал себя неуютно, но не решался признаться. А Валя уставилась на тренера.

– Дмитрий Артемович, а вы почему все время молчите? Вы же за нас отвечаете. Вам совсем наплевать? Или вы только как вам скажут, так и делаете?

Прямо называть она не стала, но явно имела в виду инструкторшу.

– Ну-у, – протянул Дмитрий Артемович не слишком уверенно, но сказать ему не дали.

Настя резко распрямилась, посмотрела на всех сверху вниз.

– Ну что сидим? – поинтересовалась холодно и колко. – Поднимайтесь. Собираемся и идем. Чего время тянуть?

– Насть! – ошарашенно вскинулся тренер. – Но ведь…

– Что «но»? – опять перебила его инструкторша, напомнила негодующе: – Я что днем говорила? Пообедаем и уходим. А мне что ответили? Здесь хорошо, остаемся, мы так все вместе решили, надоело нам по лесу бродить, тяжело. Меня вообще никто не спросил. А теперь, значит, я во всем виновата? И в том, что маршрут перестроила, лишь бы вам было полегче. И в том, что вы какой-то ерунды начитались и теперь вам неизвестно что мерещится. Устраиваете истерики.

– Анастасия Игоревна, – воспользовавшись паузой, вмешался Рыжий. – Да никто никого не винит. И никто не истерит. Просто некоторые слишком… нервные.

– Придурок, – пискнула Силантьева.

– Валь, хватит уже скулить, – шикнула на нее Кошкина. – Ты тоже реально утомила.

Силантьева явно не ожидала от нее такого, как всегда, обиженно сморщила личико, будто собиралась разреветься. Но нет, сдержалась, только шмыгнула носом, стиснула губы в плотную прямую черточку, потом сглотнула и отвернулась.

– Может, все-таки чаю попьем, – предложил Дмитрий Артемович, миролюбиво и в то же время чуть досадливо. – Давно уже заварился.

Ему ответили не сразу, некоторое время насупленно и неуверенно молчали. Тогда он улыбнулся уголками губ, подхватил одну из кружек, зачерпнул ею жидкость из котелка, приподнял повыше.

– Ну, кто готов опробовать магическое Настино варево?

– Давайте я, – откликнулась Соня, протянула руку.

– Только аккуратно, не