с порога,

Важны размер и качество штиблет.

Пророкам были ведомы прекрасно

Число шипов и цвет Господних бутс.

Судьба евреев с Царства до диаспор

Написана на их несчастном лбу -

С обетованных мест переписаться,

Назад вернуться в завершенье бед,

По свету неприкаянно скитаться

И не утратить Господа обет.

Есть мнение, с иных миров неблизких

На Землю опускался кто-то там

Из посвящённых. Базы о прописках

Он передал пророкам-мудрецам

Лишь тем, кто высшим знанием отмечен…

Так «нашим» прислан был привет от «тех»…

Среди зелёных даже человечков

Имеются свои, что «лучше всех».

От них пришли обряды и пароли.

Ещё Мелхиседек, духовный вождь,

Учил жрецов, как мир на страхе строить,

Пророчеством людей ввергая в дрожь).

Ещё с вещами, с кочевою шалью

За Иордан не прибыл Израиль,

Уже сынов за их непослушанье

Стращал нещадно Иезекииль.

«Перед народом встанешь на колени,

Чьи лица плоски, а глаза узки,

Из камня вырубишь предмет моленья

И сам окаменеешь от тоски.

Посмешищем и притчей у народов

Оденешь ты колпак для бубенцов.

Воспринимать вас будут как уродов,

Чьи лица калькой на одно лицо.

Семян на поле ты посеешь густо,

Но налетят то град, то саранча,

И вместо ожидаемой капусты

Получишь ты обглоданный кочан.

Вином своим тебе не напиваться.

Плоды поест неугомонный червь.

Твои маслины будут осыпаться,

Елеем с них не вылечить чирей.

Погубит ржа плоды земли цветущей,

Страдать тебе от страшных перемен,

Пришелиц станет круче и могучей

Любого из Израиля колен.

Всё выше над тобою он и выше

Вверх вознесётся (а ведь гой при том),

Упрётся головою в тверди крышу,

А твой удел — зарыться в чернозём.

Что перестал ты Господа бояться,

Наказан будешь шекелем, рублём.

Проклятьям за тобою сворой гнаться,

Доколе ты не будешь истреблён.

За прошлые дела (Бог метит шельму)

Ты станешь умолять дать денег в рост.

И над тобою сжалится пришелец…

Он голова, короче, а ты хвост.

Не соблюдал ты заповеди. Дверца

Захлопнута перед тобою в рай

Лишь потому, что с радостью на сердце

Ты не спешил в молитвенный сарай,

Не обнаружил в вере жара, страсти,

Был к ритуалу холоден, ленив.

За это жди, сотрёт тебя как ластик

Господь о твёрдый жизни абразив.

Не сын Его ты впредь, а греховодник.

Несчастия тебя подстерегут.

С избытками всего на огороде

Служить тебе заклятому врагу.

Финикияне, ассирийцы, персы

Теснить тебя начнут со всех сторон,

Уже не будешь ты их драть за пейсы,

Придёт черёд тебе кормить ворон.

Не ты, как подобает внуку, сыну,

Выискивая виртуальный гроб

Господень, будешь грабить Палестину,

А самого тебя пригреют в лоб

Проклятья, поразят тебя навылет,

Носить тебе железное ярмо

И не снимать его с жестокой выи.

За то, что обормот ты и дерьмо,

Пахать тебе и в голоде, и в жажде

Во всяком недостатке пребывать.

И как сказал Господь уже однажды,

В трудах ты будешь хлеб свой добывать.

Господь, чтоб гнётом непосильным мучить,

Пошлет к тебе неведомый народ,

Которого язык, что в горле сучья,

Речь о созвучьях просто не идёт.

Он будет есть весенние запасы,

Скот изведёт и вырежет приплод,

Еврейские все обездолит массы,

Осевшие у Иордана вод.

Народ тот наглый, старца не уважит

И юноши не пощадит, бандит».

(Такой призыв я слышал не однажды,

Двойной стандарт использует левит.

Не к этому ли Израиль стремился,

Ещё когда планировал Исход,

Чтоб самому навек там поселиться,

Изгнав других от Иордана вод?)

«Затем ли изгоняли вы туземцев,

О головы тупили топоры,

Чтоб пережить весь ужас интервенций

Со стороны неведомой орды?

Народ тот наглый ни вина, ни хлеба

Вам не оставит. С горем пополам

Быль жесточайшая вам явит небыль,

Погибель ваша с ней прибудет к вам.

Теснить в жилищах будет вас, доколе

Враг не разрушит ваших рвов и стен,

Последние повыдергает колья

Из оснований ваших крепостей.

Землетрясениями отутюжит

Господь все складки, швы, следы колонн,

И на форпостах Иудеи южных

Исчезнет храм, что строил Соломон.

Ну, а пока в осаде, в притесненьях,

Которыми твой враг тебя стеснит,

Дойдёшь ты до такого униженья,

Которого не видывал левит».

(Воспитанный ещё в стране советской

От реализма я не отступил,

Насколько мог я не ушёл от текста

Я ни на йоту красок не сгустил).

Довёл себя пророк до исступленья

В желании неверных покарать.

(С таким числом от нормы отклонений

Его бы психиатру показать).

Пугает жрец: «Плод чрева будешь есть ты

И мясо жадно пробовать с ножа

Своих детей, среди дурных известий

Которых ты в стеснении рожал.

В великой роскоши муж, живший с вами,

Изнеженный (особо подчеркну),

На плоть взирая жадными глазами,

Про братьев позабудет и жену,

Не даст ни одному из них из плоти

Детей своих, которых будет есть,

Без вас кусочек лакомый проглотит.

И прочих унижений вам не счесть.

Вот женщина, изнеженная крайне,

Ещё вчера не ставила ступней

Не на ковры, а завтра озираясь

Тайком съедает собственных детей,

С родными и не думает делиться,

Одна съедает вышедший послед…»

(Чтоб ей последом этим подавиться.

Каннибализму оправданья нет!)

«Не выполнишь когда слова закона,

Слова, написанные в Книге сей,

Бог поразит тебя чумой бубонной -

Так говорил за Бога Моисей -

Болезни постоянные и злые

Бог наведёт с неведомых сторон

На ваши ятра мерзкие и выи,

Доколе род не будет истреблён.

Останется тебя совсем немного,

А было без числа, что в небе звёзд.

Не слушали, сыны, вы голос Бога,

И осерчает он на вас всерьёз.

Как радовался, умножая прежде,

Тебя Господь, так завтра, вдруг прозрев,

Вас истребит, увидев взглядом свежим

Кого призрел. На утренней заре

Рассеет Бог тебя по всем народам,

Где будешь ты служить иным богам,

Их деревянным идолам, уродам…

Плясать тебе в экстазе под тамтам

И не найти нигде успокоенья.

Трепещущее сердце не уймёшь.

И оборвётся жизнь в одно мгновенье.

Приходит смерть, когда её не ждёшь.

И будут день и вечер над тобою

Неотвратимость будущих утрат,

Конец твой приближать часами с боем

И ходиками тикать до утра.

Наутро, с Богом предвкушая встречу,

С кровати не захочешь ты вставать

И скажешь: О, скорей пришёл бы вечер -

А к ночи снова будешь