Шрифт:
Закладка:
— Конечно, — прот пожал плечами. — Почему бы и нет? Это ж не мои проблемы.
— Потому что скоро ты нас покинешь.
— Ладно.
— Вернёмся на Ка-Пэкс, где нет проблем.
— Верно.
— Расскажи подробнее про своё отрочество[73]. Ты был беден?
— На Ка-Пэкс нет «бедных»! И «богатых» тоже. Это бессмысленная концепция.
— Расскажи, каким был ранний период твоего детства.
Прот посмотрел на пустую чашу с фруктами.
— Хорошо. Насколько ранний?
— Скажем, до шести лет.
— Ваших лет, конечно.
— Или в капэксианском эквиваленте.
— Если я расскажу тебе всё, это займёт шесть лет. У тебя есть столько времени, джино?
— Чёрт возьми, прот. Просто расскажи про важные моменты.
— Все моменты моего детства были важными. А у тебя?
Я вздохнул.
— Ну хорошо. Скажем, тебе пять лет. В земном эквиваленте, конечно. Сегодня твой пятый день рождения. Кто-то устроил вечеринку в твою честь? Праздничный торт?
— Ничего из перечисленного.
— Почему?
— У нас на Ка-Пэкс нет тортов или вечеринок. Или дней рождения.
— Вы не празднуете?
— Годовые циклы на Ка-Пэкс немного варьируются в зависимости… хм, не думаю, что тебе интересны АСТРОНОМИЧЕСКИЕ детали.
— Не прямо сейчас.
— Я так не думаю. В любом случае, на Ка-Пэкс никому нет дела до возраста существа и даты его рождения. Это совершенно не имеет значения.
— А как же друзья? Они тоже не имеют значения?
— Ты должен заново прочесть свои книги. Любой на Ка-Пэкс — это «друг». У нас нет «врагов». Мы просто в них не нуждаемся так, как нуждаетесь вы.
— Разумеется. А как на счёт животных?
— Точно нет.
— Игрушки? Игры?
— Не такие, какие ты имеешь в виду.
— А какие?
— У нас нет «Монополии»[74], чтобы научить детей ценить деньги. Или солдатиков, подчёркивающих важность военной машины. Или кукол, которые учат радостям материнства. Ничего подобного.
Прот на мгновение задумался.
— Кроме того, мы рассматриваем саму жизнь как игру. На Ка-Пэкс жить весело. С самого начала.
— Никаких проблем, верно?
— Есть небольшие, но решать их тоже весело.
— С какими забавными проблемами вы сталкиваетесь?
— Самыми обычными. Царапины, синяки, периодические боли в животе и всё такое.
— Звучит не очень весело.
— Это часть жизни, ты же знаешь.
— Даже подраться с одним из «друзей»?
— На Ка-Пэкс нет драк.
— А как вы получаете царапины и синяки? Кто-нибудь наказывает вас за плохое поведение?
— Ничьё поведение не рассматривается как плохое. В чём смысл? И даже если бы рассматривалось, наказания бы не последовало.
— Но кто-то оставляет на тебе синяки, верно?
— Ты разве с дерева не падал?
— Пару раз. У тебя никогда не было жестокого дяди или кого-то подобного?
— Где ты набрался этого «дядьского» дерьма?[75] Я же говорил, что не знаю никого из своей родни.
— Ну ладно. Кто-то ещё досаждал тебе в детстве? Может, прохожий?
— Конечно же, нет!
— Хорошо. А чем ты занимался, когда был маленьким?
— Наблюдал за кормами (птицами), бегал с апами (маленькие, похожие на слонов существа). Изучал имена фруктов и злаков, наблюдал созвездия, путешествовал по планете, проводил время в библиотеках, ел, спал — делал всё, что нужно было делать, и затем то, чего мне хотелось.
— У тебя был велосипед? Роликовые коньки?
— Не. Кому нужны эти вещи?
— Ты просто ходил пешком куда глаза глядят?
— Это хороший способ путешествовать: успеваешь заметить больше деталей, чем при перемещении на луче света.
— Когда ты впервые попробовал перемещаться на луче света?
— Сразу же. Конечно, поначалу я путешествовал с кем-то, чтобы научиться всё делать правильно.
— В возрасте пяти лет?
— Задолго до этого.
— С кем ты путешествовал?
— С тем, кто оказывался поблизости.
— Конечно. А у кого ты останавливался, когда тебе было пять?
Прот ударил рукой по лбу.
— На Ка-Пэкс никто ни с кем не «остаётся». Нам нравится находиться в движении.
— Почему так?
— На Ка-Пэкс много места. Есть, на что посмотреть (в отличие от маленького Гуэлфа, Монтана, где родился Роберт — прим. автора).
— Никто из твоих знакомых не умирал, когда тебе было шесть?
Очевидно, моя пуля пролетела мимо прота.
— Один или два существа в преклонном возрасте. Вообще смерть — это большая редкость на Ка-Пэкс.
— Да, ты говорил. Ну хорошо, прот. Наше время на сегодня подошло к концу. Можешь идти. Увидимся в пятницу.
Прот вскочил и подбежал к двери.
— Не принимай фальшивки![76] — прокричал он, направляясь в палату.
Я подозревал, что прот снова меня одурачил.
Джордж, должно быть, подумал, что эксперимент с перемещением на луче света был шуткой. Когда я вернулся в офис, то нашёл на столе факс с изображением очень старой лошади, чьи рёбра проступали из-под кожи, а голова безвольно опустилась. Нарисованная стрелочка указывала на лошадь, а рядом с ней красовалась надпись: «прот». Не успел я позвонить Джорджу, чтобы объяснить ситуацию, как появилась Жизель. Она была в гораздо лучшем настроении, чем прежде. Когда я подметил эту перемену, Жизель воскликнула, что если прот найдёт Роберта и возьмёт с собой на Ка-Пэкс, то она тоже непременно полетит с ними!
— Так сказал прот?
— Да!
— Мой крестник тоже полетит?
— Ага!
— Тогда, думаю, тебе стоит помочь ему найти Роба.
Её улыбка исчезла.
— Как?
Я посоветовал ей для начала восполнить все недостающие детали в прошлом Роберта — те, что она могла узнать за два года ужинов за одним столом, совместного просмотра фильмов, составления общих планов за бокалом вина и всех остальных вещей, которые сопутствуют счастливым и близким отношениям.
К сожалению, Жизель знала о Робе не больше, чем я. Они редко обсуждали его детство: это было болезненно для него (и для неё), или прошлый брак Роберта (по той же причине). И всё же она рассказала мне пару удивительных вещей о его пристрастиях.
Например, несмотря на интерес к большинству научных предметов, включая полевую биологию (главное направление его исследований), Портер не любил астрономию. Он даже не смотрел повторные показы Звёздных войн и спин-оффы[77]. Другой странностью было его отвращение к водным процедурам. Он принимал только душ и никогда не заходил в ванную комнату, когда Жизель лежала в ванне.
Я задумался: «Может, в детстве Роберта произошло что-то нехорошее, когда он был в ванне?»
— Можешь вспомнить что-нибудь ещё?
— Ничего необычного.
— Религиозные верования?
— Роб не атеист, но и не особо религиозен. Больше агностик, по-моему.
— Он когда-нибудь рассказывал тебе о своих игрушечных солдатиках? Вы обсуждали войну во Вьетнаме или что-то, связанное с армией?
— У него были солдатики?
— Да, в раннем детстве.
— Как и у моих братьев, и у всех, кого я знаю.
— Он когда-нибудь сетовал на