слиться с толпой. Остановилась возле одного дома. Он мне показался приличным и не заметила, как начала засыпать на скамейке.

— Женя, Жень… — услышала я чей-то голос.

Перед глазами всё плыло. Кулачками протёрла глаза. Начало появляться размытое лицо. Оно было похожим на лицо Царёва. Но это всего лишь моя фантазия. Просто он мне помог, и я до сих пор надеюсь, что он спасёт меня, как принц на белом коне.

— Женя, пойдемте, — этот неЦарёв помог подняться со скамейки.

Когда я встала на ноги, зрение вернулось полностью. Это, правда, был он. Но я решила удостовериться.

— Максим Романович, это вы?

— Это я. Что вы тут делаете? Замёрзнете, ведь.

— Мне негде ночевать. В общежитие меня не впустили, с больницы прогнали, а подруги… подруги отказались.

Мне было плевать на то, что я жалуюсь. Я была разбита, и мне нужно было плечо поддержки, и этим человеком вновь оказался Царёв.

Он начал вести меня в сторону подъезда, и я испугалась.

— Куда мы идём? — чуть ли не кричала я, выбиваясь из рук.

— Не волнуйтесь, у меня двухкомнатная квартира. Переночуете у меня. Никто вас не тронет.

Мне было важно услышать последние слова, после того случая…

Мы зашли к нему в квартиру. Пахло мужским одеколоном. Стены в коридоре были светло-коричневого цвета. Вместо обычных люстр были установлены светодиодные точечные светильники. Пока я осматривала квартиру, тем временем, Максим Романович показал расположение комнат и проводил до ванной комнаты.

Я зашла в ванную. Она была безупречно чистой, плитка блестела не только на стене, но и на полу. И не скажешь, что здесь живёт холостяк. А может, он живёт с девушкой или со своей женой. Кольца на его пальце я не видела. Но не все мужчины предпочитают носить обручалки. Может, он один из них.

Я вымыла лицо, руки, вытерлась полотенцем и вышла на кухню.

— Ваши вещи отнёс в зал. Вы будете спать в зале на диване, я в своей комнате. Поменялись, — пошутил он и улыбнулся.

Боже, он может быть таким милым. По телу прошлась маленькая искра. Я застыла на пару секунд, глядя на его лицо. Я не замечала, насколько ярко у него выступают скулы при улыбке. Его глаза были как две маленькие звёздочки, которые светились во время падения на землю. Аккуратные губы. Эти ямочки на обеих щеках. Я чувствовала, как по телу прошлась волна наслаждения.

Я не могла отвести от него взгляд. Но он как-то подозрительно на меня посмотрел и я отвернулась и начала отхлёбывать чай. Напиток отдавал мятный привкус и согревал меня. Только теперь я поняла, насколько сильно я замёрзла на улице.

— Что вы планируете делать дальше?

— Завтра схожу в деканат, попрошу место в общежитие. Если мест не будет, придётся ночевать в отеле либо снимать квартиру. До конца учёбы осталось два месяца. Думаю, справлюсь.

— Хорошо. Запишите мой номер телефона, вдруг понадобится помощь.

Я протянула ему свой смартфон, чтобы он вбил номер. Наши пальцы слегка коснулись и меня пробила током. Я посмотрела ему в глаза и начала утопать в них. Они как бездонные два океана. Пару минут назад они казались мне яркими маленькими звёздами, а сейчас я вижу глубину и пропасть. Он убрал глаза, и я успокоилась.

— Всё, готово, держите, — протянул мне мобильник.

— Спасибо.

Я быстро допила чай, вымыла за собой чашку, поблагодарила и пошла в зал.

Царёв ещё долго копошился на кухне. По-видимому работал. Слышала стук по клавиатуре. Он печатал так быстро и шумно, что я не могла уснуть. Только ближе к двум часам ночи задремала.

Глава 14. Евгения

Будильник звонил, не переставая. Я решила перестраховаться и поставила их каждые две минуты.

— Евгения, вы не могли бы выключить свой будильник. Время всего восемь часов утра, — злостно ответил Максим Романович.

— Как восемь? — вскочила я с дивана. На ходу надела джинсы, рубашку. Нашла зубную щётку и побежала в ванную.

Пока пыталась включить воду, рассыпала всё содержимое стаканчика с зубными щётками и пастой. Быстро умыло лицо. Убрала за собой бардак и выскочила в коридор. Вспомнила, что не заправила постель. Побежала заправлять.

— Да не трогайте, — отнял у меня пододеяльник Царёв.

А он хуже, чем я думала. Тогда зачем было разрешать оставаться у себя. Подумала «ну и ладно с ним». Собрала вещи в сумку, выбежала в коридор, начала зашнуровывать кроссовки.

— Подождите, сейчас я вас отвезу, — сонным, уже более спокойным, голосом ответил Царёв.

— Нет, спасибо, я добегу.

— Ага, добежите, два квартала.

— Я спортсменка. Ничего, выдержу, — грубить уже начала я.

— Да, подожди, говорю, — отнимаю мою руку с двери, недовольным голосом произнёс он.

— Мы уже перешли на ты? — положив руки на талию, сказала я.

Да, за это время я стала куда увереннее в себе.

— Ну раз ты так хочешь, — начал язвить он.

— Не хочу, — отвернувшись, сказала я.

Я сейчас похожа на психованную девушку, которая выносит мозги своему парню.

Мы сели в машину. Я села назад. Всё же мне было стыдно, что я устроила скандал на ровном месте. Никогда не понимала таких барышень, которые выкручивают мозги своим мужчинам. А сейчас вела себя так же.

— У вас есть жвачка? — спокойным голосом произнёс Максим Романович.

Я протянула целую пачку. Он взял себе пару штук и вернул обратно.

— Успокоились?

Мне стало так неловко. Теперь он думает, что я истеричка. Надеюсь, я выйду из машины и мы больше никогда не увидимся.

— Да, простите за выходку в квартире.

— Может, мы всё же перейдём на ты?

— Я думаю, не стоит. Вы меня сейчас высадите и мы больше не увидимся. Он ничего не ответил. Обиделся, походу.

Он остановился возле колледжа. Я рада, что автомобиль Царёва не уклеен наклейками «Полиция».

— До свидания. Спасибо вас за всё.