Бурение, проведенное в 1879 году на водовыпуске на Западной Тринадцатой улице в Нью-Йорке, показало масштабы загрязнения. Бур прошел через 175 футов сточных вод и ила, прежде чем оказался на дне гавани. Сочетание азота из разлагающихся отходов городских районов и фосфора, попавшего в реки в результате вырубки лесов в долине реки Гудзон, привело к эвтрофикации. Снижение уровня кислорода в городских водах привело к тому, что многие из них не могли поддерживать жизнь. По мере увеличения количества осадков и эвтрофикации городские рыбные хозяйства сокращались, ликвидируя еще один дешевый и распространенный источник пищи для бедных. Один репортер в 1869 году считал, что "Нью-Йорк без устриц перестал бы быть Нью-Йорком". Некоторые устричные плантации в городе сохранились, но поскольку устрицы были фильтрами, они стали токсичными, и их потребление стало опасным для всех.70

Предполагалось, что слив сточных вод в реки и гавань разбавит их и заставит исчезнуть, но приливы и отливы вливались в воду так же, как и вытекали. В 1880 году репортер, писавший о Кони-Айленде, который стал пляжным курортом Нью-Йорка, заметил, что "неприятно, когда, кувыркаясь в прибое, вам в лицо ударяет кочан гнилой капусты или туша дохлой кошки". Неопровержимые утверждения были редкостью в прессе позолоченного века, но это было одно из них.71

Отходы, попадавшие на Кони-Айленд, проходили через систему канализации, но на улицах оставалось много мусора. Больше всего грязи было в бедных кварталах. Когда в конце 1880-х годов Уильям Дин Хоуэллс писал роман "Опасность новых удач", он включил в него экскурсию по Гринвич-Виллидж, тогдашним нью-йоркским трущобам.

Некоторые улицы были грязнее других; по крайней мере, был выбор; на всех тротуарах стояли коробки и бочки с кухонными отбросами, но не

повсюду навозные кучи____Воскресным утром, перед зимним

Когда он совсем ушел, вид тающего в кучах замерзшего мусора, а особенно отвратительных краев гниющего льда у водосточных труб с пластами макулатуры и соломы, яичной скорлупы и апельсиновой кожуры, картофельных шкурок и огрызков сигар, сделал его несчастным.72

Практически нерегулируемый частный рынок недвижимости стимулировал рост городов и порождал крайности: все более пышные и аляповатые особняки богачей вдоль широких проспектов, с одной стороны, и переполненные жилые дома без достаточного пространства, света и удобств вдоль узких улиц - с другой. Владельцы недвижимости и застройщики легко уживались с новыми муниципальными службами, которые управляли водоснабжением и канализацией. Города предоставляли услуги, которыми владельцы недвижимости могли пользоваться по своему усмотрению, и открывали общественные пространства по низкой цене для частной застройки, в то же время практически не устанавливая эффективного контроля за использованием частной собственности.

Вертикальный ландшафт улиц - под землей, на земле и в воздухе над улицами - наглядно демонстрировал, как государственная политика создавала городскую инфраструктуру без особых затрат для застройщиков и с выгодой для владельцев недвижимости. Когда в 1880-х годах Томас Эдисон, самый известный американский изобретатель, переехал из Менло-Парка, штат Нью-Джерси, в Нью-Йорк, чтобы построить свою электростанцию на Перл-стрит в попытке электрифицировать Нью-Йорк, он объявил себя "деловым человеком. Я обычный подрядчик по строительству электроосветительных установок и собираюсь взять длительный отпуск в деле изобретательства". Он осознавал возможности, которые открывало расширение городов и их потребность в инфраструктуре, а также ограниченность пространства, доступного для этой инфраструктуры.73

Эдисон решил проложить свои провода под землей. Когда он прокладывал несколько миль трубопроводов, ни он, ни его рабочие не были одиноки. Он встречал К. Э. Эмери из Нью-Йоркской компании парового отопления "в любое время суток: я - за своими трубами, он - за своими". Трубы компании подавали пар с центральных станций для отопления новых зданий, которые в противном случае нуждались бы в больших котлах и столкнулись бы с проблемой транспортировки угля по переполненному городу. Эту проблему Чикаго не решал до тех пор, пока в начале XX века не построил обширные туннели для транспортировки угля и других грузов с железных дорог в центр города.74

Эдисон мог строить ночью, потому что газовое освещение уже изменило американские города: количество уличных фонарей быстро росло, особенно после i860 года. Свет также обозначал классы. Когда солнце садилось, богатые районы города все еще сверкали. Трущобы и бедные районы оставались темными.75

На самих улицах люди смешивались с транспортными средствами, которые перевозили их и их товары. В отличие от поездов, конные трамваи позволяли проехать по всей линии. Они останавливались для женщин, но замедляли ход только для мужчин и мальчиков, которым приходилось спрыгивать на землю. В таких городах, как Питтсбург и Сан-Франциско, холмы ограничивали возможности использования конных экипажей, и только появление фуникулеров и электрических тележек позволило расширить транспортную систему. В 1887 году в Ричмонде, штат Вирджиния, были открыты первые линии электрических трамваев, которые ходили в два раза быстрее и перевозили в три раза больше пассажиров, чем конные, а к концу 1880-х - началу 1890-х годов электрические трамваи появились в Бостоне, Чикаго (где также использовались фуникулеры), Бруклине и других городах. Маршалл Филд разместил свой универмаг на Стейт-стрит в Чикаго по той же причине, что и Macy's на Геральд-сквер в Манхэттене: это были центральные трамвайные узлы.76

Городская инфраструктура также возвышалась над улицами. Над Бродвеем в Нью-Йорке и Южной Ла-Салль-стрит в Чикаго висели провода, натянутые на столбах. "Небо, - писал один английский посетитель Нью-Йорка в 1881 году, - заслонено бесчисленными нитями проводов", которые принадлежали телеграфным и телефонным компаниям, предоставлявшим дорогостоящие услуги для ограниченного круга клиентов. Они стали неотъемлемой частью больших и малых городов. Даже в шахтерском буме Томбстоуна, штат Аризона, были свои телеграфные и телефонные провода. В 1880-х годах электрические компании, в большинстве своем работавшие по франшизе и имевшие ограниченное число клиентов, прокладывали высоковольтные провода в крупных городах, а не уходили под землю, как это делал Эдисон. Электрические трамвайные линии привнесли еще больше воздушных высоковольтных проводов, которые смешивались и пересекались с телефонными, телеграфными и биржевыми проводами. Ужасная смерть обходчика линии Western Union, чье тело в течение часа висело над улицами Манхэттена с синим пламенем, вырывавшимся изо рта, символизировала опасность, которую они представляли. Даже косвенный контакт с проводами был опасен. Если телефонный провод пересекал высоковольтную линию электропередачи, человека, снявшего трубку, могло ударить током.77

К 1885 году тридцать две компании сообщили, что по улицам Нью-Йорка протянуты провода. В самой густой точке, на столбе высотой 96 футов в Нью

В Нью-Йорке насчитывалось сто отдельных проводов. В Нью-Йорке в 1880-х годах из-за опасности многие провода были вынуждены упрятать под землю. Подземные или надземные, линии