года, сцены с политическим разговором на счастливом для Левина вечере у Облонских (4:9–10). Здесь речь идет об «обрусении России» (в значении политики обрусения, проводимой в Российской империи в отношении тех или иных «инородцев», а не в смысле парадокса о нерусскости самой России), пока еще без упоминаний Польши, имеющихся в окончательном тексте. См.: Р70: 5 об., 7, 8. В ходе дальнейшей эволюции глав Частей 3 и 4, когда вводится такой элемент сюжета, как ревизия Каренина, разговор об обрусении получает добавочную мотивированность: у Стивы в гостях сановник, едущий обследовать быт инородцев. См. также интересные наблюдения С. Фассо над тем, как от рукописи к журнальному тексту, а от него — к первому книжному изданию в тексте этих глав чередуются существительное «обрусение», производное от переходного глагола «обрусить», и «обрусѣние», от непереходного глагола «обрусѣть» (различие, затемненное советской реформой орфографии): Fusso S. Editing Turgenev, Dostoevsky, and Tolstoy: Mikhail Katkov and the Great Russian Novel. DeKalb: Northern Illinois UP, 2017. P. 178–181. Автор, впрочем, принимает за доказанное последовательность соблюдения в письменном узусе той эпохи различия между этими двумя омофонными словами, тогда как, по моим наблюдениям, нередко слово «обрусѣние», вроде бы долженствующее обозначать стихийную или добровольную ассимиляцию, употреблялось в несомненном смысле проводимой сверху целенаправленной политики. Поэтому делать выводы о коннотации лексемы, обозначающей принятие/насаждение тем или иным способом русской идентичности, на основании лишь орфографии едва ли возможно. Что же касается «обрусения»/«обрусѣния» в споре на вечере у Облонских, то из содержания всей беседы и ее контекста вполне ясно, что речь идет о правительственной политике, а не о спонтанном процессе.

670

Бабаев Э. Г. Комментарии // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. Т. 8. М.: Худож. лит., 1981. С. 488.

671

Steinwedel Ch. Threads of Empire: Loyalty and Tsarist Authority in Bashkiria, 1552–1917. Bloomington: Indiana UP, 2016. P. 121–126.

672

Летопись. С. 460.

673

Термин «инородцы» был во второй половине XIX века как административно-правовой категорией (прилагавшейся к ограниченному числу групп населения), так и обиходным прозванием, употреблявшимся расширительно в значении «нерусские», чаще всего в отношении «азиатских» народов. См.: Бобровников В. О. Что вышло из проектов создания в России инородцев? (Ответ Джону Слокуму с мусульманских окраин империи) // Понятия о России: К исторической семантике имперского периода / Ред. А. Миллер, Д. Сдвижков, И. Ширле. Т. II. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 259–291.

674

Steinwedel Ch. Threads of Empire. P. 127–128.

675

Р38: 26 (промежуточный слой). Последовавшая вскоре обширная правка (Р38: 26–30 об. [верхний слой]) как раз и начала заменять отъезд Каренина на ревизию сразу после признания Анны — его отсутствующим присутствием дома при эскапистской погруженности в бюрократические проекты; ревизия тем самым сдвинулась в фабуле с лета на зиму. См. также с. 349–350.

676

ЧРВ. С. 270. И тут же — в написанных и сразу вычеркнутых строках — мелькает комиссия, чья задача описывается с пародийным преувеличением типичных для той эпохи притязаний на синтез бюрократической экспертизы и научного знания: «программой» комиссии было «описать край с административной, финансовой, этнографической, географической, геологической сторон <…>» (Р39: 14 об.). Формулировка в подновленном виде перейдет в конспект речи Каренина в ОТ.

677

В Рязанской губернии имелся Зарайский уезд, но едва ли это было значимой отсылкой: большой проект по «орошению полей» должен был осуществляться где-то южнее или восточнее. Скорее всего, под Зарайской подразумевалась Самарская губерния, где в 1873 году был массовый голод вследствие засухи, к которому внимание властей и общественности привлек именно Толстой.

678

Pravilova E. A Public Empire: Property and the Quest for the Common Good in Imperial Russia. Princeton: Princeton UP, 2014. P. 102–105. См. также воспоминания администратора с опытом службы в МГИ: Куломзин А. Н. Пережитое. Воспоминания / Сост., комм. К. А. Соловьева. М.: РОССПЭН, 2016. С. 277–279.

679

Peterson M. K. Pipe Dreams: Water and Empire in Central Asia’s Aral Sea Basin. Cambridge UP, 2019; Moon D. The Plough that Broke the Steppes: Agriculture and Environment on Russia’s Grasslands, 1700–1914. Oxford: Oxford UP, 2013. P. 211–216.

680

ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 2620. Л. 269 (донесение состоявшего при вел. кн. Николае чиновника Третьего отделения от 19 августа 1876 г.); Peterson M. Pipe Dreams. P. 46–49.

681

Мнение некоторых современников о П. А. Валуеве как главном прототипе Каренина восходит, вероятно, к толкам о романе среди тех петербургских читателей АК, кто враждебно относился к Валуеву (недостатка в недоброжелателях в столичном образованном обществе у него не было). Примером может послужить запись от 27 января 1877 года в дневнике панслависта А. А. Киреева, для которого фигура Валуева олицетворяла, особенно в обстановке ожидания войны с Турцией, чиновничье равнодушие к национальным интересам России: «…Толстой снял копию с Валуева для мужа своей Анны Карениной, первая его жена (урожденная Голицына [ошибка или оговорка Киреева: первой женой Валуева была М. П. Вяземская, дочь поэта князя П. А. Вяземского. — М. Д.]) была в связи с одним довольно высокопоставленным лицом. Валуев этим пользовался (то есть стоял гораздо ниже Каренина)» (ОР РГБ. Ф. 126. К. 7. Л. 29). Как видим, указание на прототип фактически тут же опровергается: если Каренин в сложной жизненной ситуации поступил достойнее, то разве можно назвать его «копией» с того, кто, если верить слуху, извлек карьерную выгоду из измены жены? (Не говоря уже о том, что соперник Каренина — лицо отнюдь не «высокопоставленное» в служебном отношении.) Через несколько месяцев тот же слух о Валуеве, и тоже в связи обсуждением АК (но без киреевской ошибки насчет личности первой жены Валуева), пересказывал в письме самому Толстому Н. Н. Страхов (см.: Толстой — Страхов. С. 332 — письмо от 7 мая 1877 г.). В широко известном мемуарном отрывке С. Л. Толстого, написанном уже в советское время, «предположение, что в Каренине есть черты П. А. Валуева», высказывается без упоминания семейных невзгод Валуева (Толстой С. Л. Об отражении жизни в «Анне Карениной». Из воспоминаний С. Л. Толстого // Литературное наследство. Т. 37/38. М., 1939. С. 570).

682

С точки зрения прототипического сходства сатирически