Шрифт:
Закладка:
683
Валуев П. А. Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел / Ред., комм. П. А. Зайончковского. Т. II: 1865–1876 гг. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 353–354 (запись от 11 апреля 1876 г.).
684
Всего за день до встречи с Крыжановским Валуев сделал запись о приеме им «инородцев» из местности, ближайшей к Оренбургскому генерал-губернаторству и географически, и социокультурно, — казахской степи: «[П]ринимал прибывшую сюда киргизскую [„киргизами“ тогда именовались казахи. — М. Д.] депутацию. Почему она здесь, не знаю. Человек 16 из Уральской и Тургайской областей. Новые бархатные халаты с новыми галунами и с прекрасными бобровыми шапками» (Валуев П. А. Дневник. С. 353). Между тем в вышедшей в феврале порции глав Части 4 Каренин в развитие своей инициативы встречается в Москве с «депутацией инородцев» (увы, фабула обходится без подробностей) (РВ. 1876. № 2. С. 705; в ОТ: [356/4:8]). Иными словами, соседство в дневнике Валуева двух записей, созвучных связанным между собою двум «каренинским» эпизодам из незадолго до того напечатанных глав, — это соседство все-таки интригует. Понятно, что и депутация казахов, и Крыжановский посетили Валуева независимо от того, читал или не читал он роман Толстого, но в случае, если все-таки читал, прием депутации и писание строк о ней в дневнике могли породить в его сознании ассоциацию, под влиянием которой на следующий день он включил резкие оценки в рассказ о беседе с поставленным над инородцами генерал-губернатором.
685
Нельзя сказать, чтобы Толстой в ОТ совершенно последовательно выдерживал историческое правдоподобие каренинского дела об устройстве инородцев. Вот как, к примеру, детализируется ход работы созданной по требованию Каренина комиссии «для исследования во всех отношениях быта инородцев»: «Через три месяца был представлен отчет. <…> На все вопросы были прекрасно изложены ответы <…> Ответы все были результатами официальных данных, донесений губернаторов и архиереев, основанных на донесениях уездных начальников и благочинных, основанных, с своей стороны, на донесениях волостных правлений и приходских священников; и потому все эти ответы были несомненны» (348/4:6). Башкиры исповедовали ислам и на их территории не было столь плотного присутствия иерархии православной церкви, тогда как ни одна из групп т. наз. крещеных инородцев (как называли перешедшее в православие нерусское население, преимущественно в Поволжье) не фигурировала в 1870‐х столь заметно в правительственных и общественных дискуссиях.
686
Steinwedel Ch. Threads of Empire. P. 139–141.
687
Р59: 7–8 об. Из сравнения верхнего слоя этой рукописи с журнальным текстом соответствующей главы о Каренине можно предположить, что их разделяли только наборная рукопись (несохранившаяся) и возможная правка в корректуре. Стоит также отметить, что параллельно правке эпизода с Карениным — членом комитета продолжалась интенсивная работа и над предшествующим блоком текста с раздумьями героя о дуэли и разводе (Р59: 3–6 об.).
688
Р59: 7 об. «Зарайский» абзац в этой рукописи целиком написан заново рукой Толстого между строк и на полях копии.
689
См. новейшую работу, убедительно раскрывающую взаимосвязь между опытом Толстого как самарского землевладельца и его творчеством: Bojanowska E. Was Tolstoi a Colonial Landlord? The Dilemmas of Private Property and Settler Colonialism on the Bashkir Steppe // Slavic Review. 2022. Vol. 81. № 2. P. 324–348. Однако с некоторыми из касающихся АК интерпретаций автора мне трудно согласиться. В частности, характеристика Каренина-бюрократа как «провалившегося администратора» не только «этнических меньшинств», но и «переселенческой колонизации» («a failed manager of both settler colonization and ethnic minorities» — Ibid. P. 339) — результат слишком вольной трактовки как сферы компетенции Каренина, прямо указанной или только подразумеваемой в романе, так и функций реального Министерства государственных имуществ 1870‐х годов (с которым исследовательница обоснованно связывает Каренина через фигуру Валуева). В обоих случаях свидетельства об организации массовых переселений русских крестьян на степные окраины отсутствуют.
690
Юб. Т. 83. С. 199–200 (письмо от 16–17 июля 1871 г.). Вызванную благонамеренной реформой перемену к худшему в хозяйственном быту знакомых ему с 1862 года башкир Толстой заметил сразу по приезде: «…У них совсем не так хорошо, как было прежде. Землю у них отрезали лучшую, они стали пахать, и большая часть не выкочевывает из зимних квартир». Расположение к башкирам сказалось и в собственных хозяйственных планах Толстого: «Для покупки здесь именья особенно соблазняет простота, и честность, наивность, и ум здешнего народа» (Там же. С. 178, 189 — письма от 15 июня и 27 июня 1871 г.).
691
ОР ГМТ. Ф. 25. № 3202. Л. 3–3 об. (письмо от 1 октября 1876 г.).
692
См. гл. 5 наст. изд.
693
Толстая С. А. Дневники Софьи Андреевны Толстой / Ред. С. Л. Толстой. [Ч. 1]. 1860–1891. [М.:] М. и С. Сабашниковы, 1928. С. 37 (запись от 3 марта [1877 г.] в тетради «Мои записи разные для справок», в разделе «Записки о словах, сказанных Л. Н. Толстым во время писанья»).
694
Исходный автограф: Р59: 8 об.
695
Здесь Толстой переосмысляет популярный топос романтической литературы, расширяя семантику востока и ненавязчиво (и почти иносказательно) прилагая ее к такому неромантическому герою, как Каренин.
696
Впервые, как кажется, в генезисе АК любознательный иностранный принц (здесь, правда, «неважный») как фоновая деталь появляется в датируемом весной 1874 года автографе, где этот эпизодический персонаж в самый день гвардейских скачек является с требованием «чичеронства» — но не к Вронскому, а к Каренину (Р30: 3 об.). Понятно, что этот принц должен был интересоваться чем-то несколько более умственным, чем клиент Вронского.
697
См. подробнее выше в гл. 1. См. также: Хорошилова О. А. Костюм и мода Российской империи: Эпоха Александра II и Александра III. М.: Этерна,
