имя им никогда не отобрать. У нас в Черной гвардии знают, что значит истинное, тайное имя – имя, показывающее, чем человек является на самом деле. Вы – Промахос, милорд Призма!

– Промахос, – вполголоса повторили другие гвардейцы.

– Промахос, – еще раз сказал Железный Кулак, скрепляя имя. – Я благодарен вам, Промахос. За все, что вы сделали и о чем я не знаю. За цену, которую вам пришлось заплатить и значения которой я не понимаю. За то, что вы делаете то, чего другие не могут или не хотят делать. Спасибо вам! И знайте: Черная гвардия была учреждена с двумя целями – следить за врагами Призмы и одновременно за самим Призмой. Из-за последнего вы всегда нам не доверяли – и были правы. Но сегодня я говорю вам, что до тех пор, пока я жив и дышу, Черная гвардия никогда не обратится против вас! Это великая честь – служить вам, Промахос, и мы будем служить вам кровью и костью!

– Кровью и костью, – повторили гвардейцы.

– Кровью и костью, – закончил Железный Кулак, скрепляя их клятву.

Гэвин не мог заставить себя глядеть им в глаза.

– Я не тот, кем вы меня считаете, – очень тихо проговорил он.

– Это вам я служил последние десять лет? – спросил Железный Кулак.

– Мне.

– В таком случае, мой господин, возможно, вы не тот, кем сами считаете себя.

Внезапно Гэвин сверкнул улыбкой – казалось, он вдруг снова стал самим собой.

– Упрямства в вас – на лигу в поперечнике, а, командующий?

– И на две лиги в глубину, – подтвердил Железный Кулак. – Не забывайте об этом.

Он встал и повернулся к своим гвардейцам.

– Ну ладно, лентяи, готовьсь! Пора возвращаться. Завтра мы повторим все снова.

Глава 101

– Ваши данные никуда не годятся, – заявил Гэвин собравшимся в кают-компании генералам. – Их план – по крайней мере, их первоначальный план – очень прост. Они собираются остановить наши корабли прежде, чем мы доберемся до места. Без наших войск и припасов Ру падет за несколько дней. А вы совершенно не готовы к морскому сражению! У нас всего дюжина боевых кораблей, а у врага их пятьдесят.

– Ты изобрел какой-то новый способ передвигаться, – сказал Андросс Гайл. Из-за присутствия старика помещение было залито синим светом. – Это дает тебе возможность вести разведку. Расскажи нам о нем.

Не ответив, Гэвин вышел и отправился отдохнуть перед следующим сражением.

Он проснулся еще до рассвета и принялся тихо смеяться. В темноте оделся, завязал волосы в хвост. В дверь постучали с такой силой, что она заходила ходуном на расхлябанных петлях.

– Командующий, – произнес Гэвин.

Вместе они вышли на палубу, где Черные гвардейцы проверяли амуницию; кто-то обменивался тихими шутками, кто-то делал утренние ка – все, что им требовалось, чтобы успокоить нервы перед битвой. Вчера они потопили самый большой корабль во флоте Цветного Владыки, но, будучи профессионалами, понимали, что не являются неуязвимыми. Мушкетной пуле все равно, выпустит ли ее человек с большого корабля или какой-нибудь идиот с рыбачьей лодчонки. Каждый может умереть в любой момент.

Кип стоял поодаль в такой напряженной позе, что, казалось, будто он вот-вот зазвенит.

– Я сегодня с вами не пойду, – сообщил Гэвин командующему, не пытаясь понизить голос. Пусть его услышат гвардейцы; в конце концов, он требовал от них, чтобы они рисковали своими жизнями. – У меня есть другое дело, которое, возможно, даст нам слабый шанс на победу. Может быть, и нет, но попытаться стоит.

– Могу я послать кого-нибудь с вами? – спросил Железный Кулак.

– Для этого дела – нет. В любом случае мне не будет грозить опасность, по крайней мере не в физическом смысле.

– А Кип?

Гэвин, повернувшись, поглядел на мальчика: тот внимательно слушал, неубедительно пытаясь сделать вид, будто их разговор его не интересует.

– Кип, тебе со мной нельзя. Не в этот раз. Можешь сам решить, хочешь ли ты отправиться с гвардейцами топить вражеские корабли.

– Я буду сражаться, сэр.

«Кто бы сомневался».

– Высокий лорд Призма, – обратился к нему массивный Черный гвардеец. Это был оранжевый-желтый бихром по имени Крошка Пайпер. Гэвин кивнул, показывая, что тот может продолжать. – Вы не посмотрите на одну штуку, которую мы придумали?

Вслед за ним Гэвин прошел к груде снаряжения. Кто-то соорудил огромные диски, больше обычного щита, снабженные запальным механизмом, как у гренады. Гэвин не понял, что это такое.

Крошка Пайпер вытолкнул вперед миниатюрную гвардейку.

– Это вот Нерра придумала, – сообщил он.

Ее даже не было в числе тех, кто плавал с ним накануне. Она была вынуждена дважды откашляться, прежде чем смогла заговорить:

– По тому, что мне рассказали, я поняла, что наше главное преимущество в том, что мы быстро сближаемся с противником. – Она продемонстрировала, что у диска с одной стороны имеются зубья и красный люксин. – Вот. Рулевой подводит «морскую колесницу» вплотную к кораблю, а стрелок прицепляет это к корпусу.

Гэвин выдохнул. Идея была восхитительной в своей простоте. Однако над исполнением следовало еще поработать: тыльную сторону диска можно было сделать жесткой, чтобы основная часть взрывной силы направлялась в корпус. И с зарядом такой мощности ни в коем случае нельзя использовать такой короткий запал. И хорошо бы начинить его шрапнелью. И красный люксин с лицевой стороны было бы неплохо покрыть тонким слоем желтого, который бы снимался, как пленка, перед самым применением, чтобы красный не потерял липкость и чтобы диски можно было складывать стопкой. Далее, «морским колесницам» необязательно… впрочем, он забегает слишком далеко вперед.

Гэвин принялся называть то, что ему требовалось, и гвардейцы поспешно предоставляли ему необходимое. Гэвин сконструировал два варианта приспособления: один более легкий, другой потяжелее. Он взвесил оба, сравнивая. В более тяжелом содержался более мощный заряд, но от заряда не будет никакого проку, если его не удастся доставить в нужное место.

Он передал оба щита гвардейцам для пробы.

– Берем тяжелый, – решили они.

Тогда Гэвин снабдил их инструкциями, и гвардейцы выстроились в ряд, принявшись копировать жесткие корпусы щита, до половины заполняя резервуары гвоздями и мушкетными пулями, формируя крючья. Гэвин делал запалы и смесь желтого и красного люксина, чтобы заполнять резервуары. Пара красных извлекателей налепляла на тыльные стороны нужное количество липкого красного люксина, еще один наносил сверху тонкий слой оранжевого для смазки, а Гэвин покрывал все тонкой пленкой желтого.

– «Бортолом», – нарек Гэвин новое изобретение, почти не отрываясь от работы: он проверял, правильно ли извлечены запалы на каждом из щитов.

После этого он спустился по веревочному трапу к «морским колесницам» и начертил дополнительную площадку, чтобы складывать на нее «бортоломы», плюс дополнительную опору для гвардейца, которому предстояло крепить взрывчатку к вражескому кораблю, чтобы он не свалился с собственной лодки. Он сделал новые «колесницы» взамен уничтоженных накануне и даже добавил несколько про запас. Сегодня в бой смогут выступить пятьдесят гвардейцев одновременно.

– Молодец, Нерра, – похвалил Гэвин. – Сегодня ты спасла множество жизней!

Та смущенно поглядела на него.

– Но, мой господин, у вас же получилось в сто раз лучше…

– Значит, я тоже спас несколько жизней, – пожал плечами Гэвин. – Мы же работаем в команде, верно?

Он улыбнулся гвардейке, и та залилась румянцем.

Гэвин двинулся дальше, к «морской колеснице», которую оставил для себя. Она была слегка переделана по сравнению