как будто… проснулась. – Лидия чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо. – Думаю, пока мы не встретились, я вообще не была по-настоящему проснувшейся.

Рунн улыбнулся ей. Чувства, переполнявшие его, не переводились в слова, и потому он просто поцеловал Лидию. Нежно, с любовью.

Взявшись за руки, они пошли дальше. Вскоре Рунн снова остановился, чтобы поцеловать ее еще раз.

– Нам сначала предстоит разгрести астерийское дерьмо, – произнес он, не отрывая губ. – А потом… девушка, возлюбленная, как бы ты ни хотела назваться, я целиком соглашусь с твоим выбором.

Лидия улыбнулась, тоже не отрывая губ.

– Я каждый день благодарю Урду за то, что Кормак попросил тебя быть моим связным.

– Кстати, я так и не угостил тебя пивом, – напомнил Рунн.

– Если мы пройдем все это и останемся живы, я сама угощу тебя пивом.

Рунн снова улыбнулся, обнял ее за талию, и они побрели по сумрачному туннелю. Через несколько кварталов мобильник Лидии подал сигнал. Она достала телефон, взглянула на экран.

– Сообщение с «Коня Глубин», – сказала она и остановилась, чтобы его прочитать.

Рунн смотрел, как глаза Лидии бегают по экрану. И вдруг они застыли. У нее задрожали руки.

– Поллукс, – выдохнула Лидия.

Рунн замер. Лидия подняла голову. Глаза ее были полны панического страха.

– Он забрал моих сыновей, – прошептала она.

* * *

Ханту было некогда раздумывать о пугающем величии Брайс с Маской на лице и о том, что она сделала с Гарпией.

Он смотрел только на Селистену. За ее спиной стояли Исайя и Наоми. Все трое были одеты в теплые зимние костюмы. Белые крылья Исайи и губернатора почти сливались с окружающим снегом. Чувствовалось, они еще не отошли от зрелища почти мгновенной расправы с Гарпией.

– Что привело вас сюда? – спросил Хант.

– Это что за штука? – игнорируя его вопрос, спросила Наоми, не сводя глаз с золотого предмета в руках Брайс.

– Смерть, – ответил побледневший Исайя. – Эта маска… воплощенная смерть.

– Что привело вас сюда? – повторил Хант.

– Мы выслеживали это существо. – Исайя указал на груду тряпья, в которую превратилась воскрешенная и снова умерщвленная Гарпия. – У Селистены здесь остались связи. Ей сообщили, что пост охраны у стены подвергся нападению непонятного злодея. Вот мы и помчались сюда, боясь, что кто-то прорвался на Мидгард из Хела.

– А что ж не послали легион? – спросил Хант, недоверчиво глядя на двух ангелов, некогда бывших его соратниками. – Почему отправились сами?

– Потому что астерии приказали оставаться на местах, – сказала Наоми. – Но кто-то должен был остановить эту бойню.

Хант встретился глазами с Селистеной. Безупречно красивое лицо архангелицы тоже напоминало маску, только каменную.

– Сорвалась с астерийского поводка? – ехидно спросил он.

Глаза Селистены сверкнули. Чувствовалось, вопрос ее задел.

– Я раскаиваюсь в том, как поступила с тобой и твоими друзьями, Хант Аталар. Но необходимость…

– Избавь меня от оправданий, – оборвал ее Хант. – Ты выдала нас астериям.

– Послушай, Хант. – Исайя поднял руку. – Понимаю, в тебе говорит давняя вражда.

– Давняя вражда? – взорвался Хант. – Это из-за нее я попал в застенок! – напомнил он, злобно глядя на архангелицу.

Брайс подошла к нему, оказывая молчаливую поддержку. Хант дотронулся до лба, где толстая шапка почти скрывала татуировку.

– И новое украшение себе на лоб я тоже получил из-за нее!

Селистену трясло.

– Я же сказала, что раскаиваюсь в содеянном. Мне самой это недешево обошлось. – Казалось, она едва сдерживает слезы. – Гипаксия… оборвала отношения со мной.

– Значит, твоя девушка не захотела дальше общаться с двуличной змеей? – зло усмехнулся Хант.

– Хант, – прошептала Брайс, но его было не остановить.

– Мы-то думали, что нам повезло, – срывающимся голосом продолжал Хант. – Что новый губернатор окажется лучше Микая. Такая обаятельная архангелица. Никакой косности и тупого следования правилам. А оказалось, ты даже хуже, чем Микай.

Хант сердито плюнул. Плевок замерз еще на лету.

– Микай, по крайней мере, гадил открыто.

Молнии бились в теле Ханта, требуя выхода.

– Хант, мы не оправдываем Селистену, однако… – начала было Наоми, но тут же умолкла.

– Она нарушила приказ астериев и отправилась сюда, – договорил за соратницу Исайя. – Предлагаю убраться из этой морозилки и спокойно поговорить.

– Хватит с меня разговоров, – отрезал Хант, едва сдерживая напор своей магии. – Хватит с меня архангелов и всей вашей долбаной болтовни.

Молнии стлались возле его ног. Молнии рвались из глаз.

Селистена подняла руки в теплых перчатках:

– Аталар, я не хочу конфликтовать с тобой.

– Тебе же хуже, – ответил Хант, и с его языка тоже слетела молния. – У меня с тобой без конфликта не получится.

Сказав это, он метнул в архангелицу сгусток магической силы – сколько сумел собрать. Но этого оказалось мало – татуировка жестко ограничивала его возможности.

Татуировка. Ошейник для сдерживания демонов.

Его силы не хватило, чтобы противостоять принцам. Этот проклятый узор на лбу сведет его с ума.

Хант упрямо накапливал силу. Еще и еще. Снег вокруг него полностью растаял.

Аполлион передал Ханту свою сущность, свой огонь Хела. И если это сделало его сыном Хела, пусть так оно и будет.

Хант закрыл глаза и увидел черную ленту татуировки, нанесенную ему прямо на душу. Узор из переплетающихся тонких ветвей с колючками. Заклинание, удерживающее его истинную силу.

Все знали, что снять порабощающее заклинание невозможно. Хант и не пытался. Но он устал играть по правилам астериев. И вообще по чьим-либо правилам.

Хант протянул воображаемую руку к черным шипам узора. Облек воображаемые пальцы в молнии, в огонь Хела. В силу, которая принадлежала ему одному.

И ударил по узору.

Шипы узоров дрогнули и покрылись кровью. Черные чернила потекли, растворяясь неведомо в чем и тут же поглощаемые силой, что нарастала и поднималась в нем.

Хант открыл глаза и увидел Исайю. Тот смотрел на него со страхом и благоговейным удивлением. Лоб друга и давнего сослуживца по-прежнему уродовала татуировка раба.

Довольно ошейников!

Теперь, когда Хант знал, куда и как бить, задача упрощалась. Он протянул отросток своей силы к Исайе и, прежде чем друг успел отскочить, провел черту по узору татуировки.

Исайя зашипел и попятился. Из-под шапки вылетел яростный вихрь, но татуировка исчезла и с его лба.

Селистена с неподдельным ужасом смотрела на обоих.

– Это не… это не…

– Убирайся отсюда, – сказал ей Хант, и голос его был таким же ледяным, как ветер, бьющий им в лица.

Однако Селистена и не подумала уходить. Она расправила плечи и с неожиданной для Ханта смелостью спросила:

– А вы почему здесь оказались?

Вопрос был адресован ему и Брайс, но Хант и не подумал отвечать. Он чувствовал: ему нельзя отвлекаться. Селистена – противник серьезный, от которого можно