Ра охотно предоставил в распоряжение Зальтнера лодку с командой, но не преминул сказать, что марсиане совсем не приспособлены к исследованию глетчеров. Во всяком случае, лодка будет снабжена некоторыми машинами, которыми можно будет воспользоваться для переноски тяжестей или людей. В особенности же он рекомендовал бы Зальтнеру захватить с собою обоих эскимосов, живущих на станции. Они оказывали большие услуги марсианам в работах, требующих человеческой мускульной силы, и, наверное, могли бы оказаться полезными Зальтнеру при подъеме на глетчер.

В полчаса лодка была снаряжена. Так как Зальтнер не хотел довериться незнакомым приспособлениям марсиан, он захватил с собой свой собственный канат и верную свою кирку, служившую ему при стольких трудных подъемах на родине,

Зальтнер был очень удивлен, когда в длинной стройной лодке увидел девять огромных шаров, около метра в диаметре. Это были шлемы марсиан, скрывающие их головы до самых плеч. В этих уборах они походили на какие то странные карикатуры. Начальник лодки стоял на берегу и приветствовал Зальтнера, после чего с трудом перешагнул через борт и также надел шарообразный шлем. Оба эскимоса уже были в лодке и, как только начальник сел, они отвязали канат. Они неправильно поняли движение его руки и стали отчаливать как раз в ту минуту когда Зальтнер занес ногу на край лодки. Марсиане, думая что он неминуемо должен упасть в воду, взволнованно замахали руками, но он слегка оттолкнулся от берега и ловко впрыгнул в лодку. Этот прыжок был сущий пустяк для искусного гимнаста, но у марсиан вызвал явное одобрение. Никто из них не мог бы проявить такой ловкости при господствующей здесь силе земного тяготения.

Не успел еще Зальтнер сесть на свое место, как один из марсиан снял с головы шар, и глазам Зальтнера открылась прелестное лицо Ла. Она весело поглядела на него своими большими глазами и дружески кивнула ему.

– Как вы попали сюда, Ла Ла? – сказал Зальтнер, от удивления говоря по-немецки. – Ведь вы боитесь земного тяготения. Эта поездка будет, по всей вероятности, очень утомительна для вас.

– Совершенно верно, – так же по-немецки ответила Ла. – Я делаю это не ради удовольствия. Это входит в мои обязанности. Как бы вы столковались без меня с этими нумэ? Как сговорились бы с калалеками? Я здесь в качестве переводчика, – добавила она по-марсиански.

– Вы правы. Об этом я и не подумал. Но как жаль, что приходится так затруднять вас.

Лодка быстро рассекала легкую рябь, и не прошло и десяти минут, как они уже были у цели. Марсиане указали место, где был найден парашют, и Зальтнер стал высматривать, с какой стороны можно было бы вскарабкаться на глетчер. Со всего размаха вонзив кирку в одну из глыб, он выскочил на лед, но потом снова вернулся в лодку и велел ехать дальше. Казалось совершенно естественным, что здесь все должны подчиняться его приказаниям.

Глетчер почти всюду спускался к морю отвесной стеной высотою от десяти до пятнадцати метров. Наконец, Зальтнер нашел место, с которого подъем на глетчер казался возможным. Он ловко высекал ступень за ступенью в довольно мягком льду и по ним, провожаемый напряженными взглядами марсиан, поднимался по ледяной стене. Потом он сбросил эскимосам веревку, и оба они последовали за ним. Вскоре все трое скрылись из виду. Сидящие в лодке довольно долго оставались в полной неизвестности, и Ла стала уже нетерпеливо поглядывать наверх. Наконец, вдали, на обрывистом краю глетчера, показался Зальтнер и махнул рукой, подзывая лодку. Когда она приблизилась, он крикнул:

– Я напал на след. Нельзя ли переправить ко мне еще несколько человек?

Ла перевела его слова, и начальник лодки просил ответить, что это вполне возможно, если только Зальтнеру удастся втащить на канате валик привезенной марсианами подъемной машины и укрепить его наверху.

Это было выполнено. Марсиане тотчас же установили удобный подъемник, работавший при помощи аккумуляторов с лодки. Оказалось, что вдали, среди валунов, Зальтнер заметил смутные очертания какого-то предмета. Его необходимо было исследовать потому, что он мог быть занесен сюда только человеком; а может быть, это даже было человеческое тело, наполовину скрытое за валунами. Для того, чтобы проникнуть туда, нужно было сперва перебраться через глубокую и широкую расселину. Но переправиться через нее без искусственных приспособлений было невозможно, – вот почему Зальтнер и вызвал марсиан.

Марсиане на подъемнике доставили из лодки шесты, достаточно длинные для того, чтобы служить мостом над расселиной, а Зальтнер с эскимосами доделали все остальное.

Ла тоже поднялась на глетчер. Она лежала на разостланных шкурах и следила за работой людей. Ла никогда, не поднималась на глетчеры; ей даже не приходилось видеть их вблизи. Благодаря сухости атмосферы, на Марсе таких образований не могло быть. С восхищением смотрела она на пропасти, на хаос ледяных глыб и обломков скал, проступающих зеленоватой тенью над снежной поверхностью, залитой пурпуром солнечных лучей. Ей очень хотелось заглянуть в ледяную бездну, над которой люди теперь возводили мост; но она лишь с трудом могла бы дотащиться туда, и ей было стыдно своей тяжелой неуклюжей походки.

Но вот люди ушли. Они уже не могли видеть, как эта странная фигура медленно поднялась со шкур, надела шаровидный шлем и, опираясь на две палки, пробралась к расселине. Путь был вовсе не так утомителен, как думала Ла. К тому же она до некоторой степени уже приноровилась к земному тяготению. Так дошла она до моста и села на краю пропасти.

Держась за одну из перекладин, она осторожно наклонила голову и заглянула вниз. Из глубины, из темно-зеленого сумрака, глухо доносился к ней шум вод, освобожденных таянием снега, Прямо под нею, вдоль расселины, тянулся зубчатый хребет; на нем, задержанный в своем падении, лежал огромный' обломок скалы, образуя там, внизу, нечто вроде площадки. Вблизи сверкали кристаллически ясные ледяные стены недавно образовавшейся трещины. Ла не могла налюбоваться непривычным зрелищем. Головокружение было ей незнакомо: пролетая на межпланетном корабле по пустыне звездного неба, она привыкла смотреть в безконечное мировое пространство.

Но Ла были также незнакомы опасности этой, новой для нее стихии Она, спокойно отдыхая, лежала на ломком краю отвесной стены. Чтобы лучше видеть, Ла придвинулась немного вдоль перекладины и уперлась ногами в ледяной выступ. Но вдруг выступ подломился и рухнул в бездну. Ноги потеряли опору; Ла уцепилась за перекладину и пыталась на руках подтянуться кверху, но уродливый шлем мешал ее движениям и она не могла справиться со своей тяжестью. Она звала на помощь, но ее голос еле слышно звучал из-под шлема. Она сделала еще усилие; ей, наконец, удалось слегка приподняться, но тут перекладина соскользнула вниз, рукам не за что было держаться, – и Ла упала в пропасть.

Крик ужаса замер среди ледяных стен. Но шлем, способствовавший ее падению, теперь послужил к ее спасению. Ла упала на площадку, образованную обломком рухнувшей скалы и эластичный шлем ослабил силу падения. Шлем разлетелся в куски, но Ла была невредима и не потеряла сознания. Она лежала на обломке скалы, крепко вцепившись в него руками. Внизу зияла мрачная глубина, вверху светилась тонкая полоска неба. Ла была не в силах пошевельнуться; она ничего не могла предпринять для своего спасения. Проходила минута за минутой. Когда же, наконец, хватятся ее? Смогут ли ее спасти? Она была совершенно спокойна. Перед ней всплывала картина далекой родины. "Еще бы разок взглянуть на прекрасный Ну…", пронеслось в ее сознании.