День пятый

С самого утра мы со Светлором начали собирать необходимые для поездки вещи. Я поймала себя на мысли что я — женщина, живущая седьмой десяток лет, выслушиваю ехидные замечания и недовольное ворчание своего слуги, словно молоденькая ветреная внучка упреки умудренной бабули. Заботливый камердинер моего деда, доставшийся мне «по наследству», относился ко мне именно так. Вполголоса критиковал мой выбор одежды, пытался незаметно подложить лишнее теплое одеяло. Это продолжалось добрых пару часов, пока я не вспылила и не заявила, что негоже опытному специалисту указывать как паковать чемоданы в командировку. И приносить следует только то, что прошу я, а не все что под руку попадется. Светлор надулся, но виду не показал. С одной стороны я понимала, что он хочет как лучше и переживает, но за каким демоном мне несколько теплых пледов — понять не могла. Необходимое должно уместиться во вьюке для лошади, а не занимать половину багажной кареты. С переругиваниями и спорами мы, наконец-таки, собрали все, что я для себя наметила. И пропустили завтрак. За что я получила дополнительную порцию бурчания. Отвлекла, видите ли, человека своими капризами от выполнения обязанностей!

На столе сегодня не оказалось привычного салата. Только яйца, два кусочка грудинки, печеные лепешки и джем.

— Светлор, а зелени у нас нет?

— Нет, госпожа. Запасы на кухне подходят к концу. Следовало бы оплатить поставку продуктов.

Я нахмурилась. Тон слуги был как будто извиняющимся. Казалось, он чувствовал себя неловко из-за того, что я не могу обеспечить содержание усадьбы должны образом. Вот это уж никуда не годилось. Я поспешно съела свой завтрак и отправилась в кабинет.

Выплаченный королем аванс был пересчитан. За вычетом вчерашних трат у меня осталось двести семьдесят иошей и сорок восемь иошеней. Этого с лихвой хватит, чтобы оплатить работу и товар мясника, молочника и зеленщика на всю зиму. Даже с учетом подорожания продуктов в несезон. Летом траву и овощи продавали и обычные люди, а вот зимой могли выращивать растения только маги. И их труд ценился выше. Простые люди такой роскоши себе позволить, конечно же, не могли.

Я отложила 270 иошеней для продавца зелени, фруктов и овощей. На молочную ферму будет уплачено 360 иошеней. За свежее молоко, сливки, творог и сметану. Самое дорогостоящее это мясо. Чтобы есть три зимних месяца телятинку, свинину, курятину и яйца я отдам почти шестьсот иошеней.

Двенадцать с половиной иошей было сложено стопочками на краю стола. Я задумчиво постучала пером по губам и округлила сумму до пятнадцати. На всякий случай. Потом добавила еще пять иошей. На питание мы с камердинером тратили немного, но вдруг захочется чем-то побаловаться? Да и праздник Верхушки Зимы опять же.

На хозяйство и заработную плату я оставила Светлору еще 50 иошей. Пусть займется мелким ремонтом дома и территории. В остатке у меня оказалось двести иошей. Это была приличная сумма, нам ее хватит надолго. Я достала из сейфа написанные письма и деньги, предназначенные в казну и Ромштант. Позвала своего верного служащего и все ему отдала, поручив все разослать и оплатить необходимое. Деньги и указания он принял не поведя бровью. Мы оба знали наше финансовое положение, но слуга не счел должным как-то комментировать появление свободных средств. Не его это забота. И я была ему за это благодарна.

Когда мой слуга, управляющий и друг в одном лице удалился, я занялась еще одним важным делом. Путешествие обещало быть сложным и опасным. Никаких ложных надежд я не питала и на удачу не рассчитывала. Собранные сведения о болотах намекали на всякую гадость в избытке. Поэтому на чистом гербовом листе с водяными знаками рода Дайдрейн я написала завещание. Кровных потомков у меня нет. Но есть возможность позаботиться о том, кто был постоянно рядом с самого детства. Все свое городское имущество я оставила Светлору. Ромштант завещать ему я не могла, так как он не дворянин. Поместье в случае моей смерти уйдет короне. А вот этот дом и землю дед покупал сам, поэтому и распоряжаться им можно по своему усмотрению. Личная печать с восковым оттиском перстня подтвердила мою волю. Пергамент с шуршанием был свернут и убран до поры в сейфовый ящик стола. Так будет правильно.

После обеда я немного отдохнула и занялась сбором необходимого для поездки инвентаря. Травы, рабочие препараты, инструменты. Хрупкое обернуть, острое уложить в жесткие чехлы. И все это добро в новенький кожаный саквояж, зачарованный для водонепроницаемости. Все идеально уместилось и присоединилось к сумке, в которой лежали личные вещи. Некромант готов к работе.

Ужинать я планировала во дворце, поэтому остаток времени потратила на разговоры со Светлором и обсуждение будущего ремонта усадьбы. Дом и участок нужно подготовить к зиме. Хотя бы немного, не до роскошеств.

Через пару часов за мной прибыл королевский экипаж. Апполион помнил и бдил. Приказав вознице ехать не сразу во дворец, а сделать крюк до городского рынка, я отправилась в путь. На выезде из ворот увидела в окно стоящего на крыльце слугу. По-прежнему идеально ровная спина, поднятая голова. Вот только руки сжаты в кулаки, а губы, могу поспорить, стянуты в узкую полоску. Раньше он меня так не провожал. Видимо, стареет. Светлор обычный человек и ему уже почти семьдесят лет. Когда он уйдет за грань в моем мире станет совсем пусто.

5.1.

Выпускник Училища Магии, а ныне владелец книжной лавки Боумиель Брегонат превзошел сам себя.

Когда я увидела его, тащившего к экипажу два баула, у меня самым некультурным образом отпала челюсть. А когда я заметила острые углы, натягивавшие ткань сумок — все поняла. Пришлось возвращаться вместе с ним в лавку и перетряхивать его вещи. Как мамочка, ей-богу!