облако пара. В воде я расслабилась и в первый раз за весь день согрелась. Я уже предвидела, насколько невыигрышно будет смотреться вечернее платье, купленное Джесси, когда мне придется надеть под него несколько футболок, чтобы не мерзнуть.

Несмотря на холод, царящий в «Аббатстве», начало рождественских каникул было прекрасным. Сам замок восхитителен, а знакомство с Алексом придавало всему еще большее очарование. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы поверить в реальность происходящего. Но это правда — я тут, и всего в нескольких шагах меня ждет красавец-соблазнитель. Рассмеявшись, я подумала, что получила Алекса в подарок на Рождество! И что с того, что настроение у него меняется быстрее, чем погода осенью? Может, если подарок мне не подойдет, я смогу поменять его на более подходящий?

Но в чем же мне к нему явиться? Сейчас шуба в самый раз. Интересно, насколько сексуально я буду смотреться в трех свитерах и шерстяных гольфах? Наверное, не очень.

Я неохотно вылезла из ванны и с ужасом обнаружила, что от долгого сидения в воде вся покрылась морщинками, и вдобавок лицо оказалось багровым. Вот черт! С ног до головы я натерлась увлажняющим кремом, чувствуя себя кинозвездой (обычно я мажу кремом только физиономию). Потом завернулась в полотенце, ринулась в комнату и вывалила все содержимое чемодана, пытаясь найти что-нибудь теплое и сексуальное одновременно.

Ледяной воздух спальни очень быстро вогнал меня в дрожь. Хотя, возможно, в том было повинно и возбуждение. В тот момент я была уверена лишь в одном: мне предстояло самое восхитительное свидание за последние несколько лет! Алекс ждет меня, меня, меня, повторяла я в восторге. Конечно, немного смущало, что он еще не до конца расстался со своей подругой, но восторг перешибал все сомнения.

Я оглядела разбросанные на кровати шмотки и остановилась на старой фланелевой ночнушке. На плечи я накинула большую красную шаль, сбрызнулась духами (Джики сидел у меня на шее, не хватало еще пахнуть обезьяной) и открыла дверь.

Аккуратно прикрыв ее, я осталась наедине с холодом и тишиной, царившими в «Аббатстве». Поплотнее закутавшись в шаль и ничуть не утратив бодрости духа, я двинулась по коридору. Так, Алекс говорил, что его дверь четвертая от моей. Я повернула направо и истошно заорала. В конце коридора маячила фигура в сером, с распущенными черными волосами. Я зажмурилась, завизжала еще истошнее, а когда открыла глаза, фигура исчезла.

— Господи! Что случилось? Поппи, что с тобой?

Я бросилась к Алексу.

— Я только что видела привидение! Честное слово! Это было ужасно, ужасно! Женщина в сером с длинными черными волосами…

— Где ты ее видела? — спросил Алекс, обнимая меня и поглаживая по спине.

На этот раз я задрожала от его прикосновений. Трясущейся рукой ткнула в глубь коридора:

— Вот там, в дальнем конце, она следила за мной. Господи, кошмар какой. Она была такая костлявая, тощая, в сером саване…

— Темные длинные волосы и серый балахон? Не уверен, что это было привидение. Не хочется тебя разочаровывать, но, судя по описанию, это моя сестра. — Алекс рассмеялся. — Пошли посмотрим.

Чудесно. Еще и познакомиться не успели, а я уже обозвала ее привидением, ужасной, тощей и костлявой. Конечно, я не могла хорошо ее разглядеть, слишком быстро она исчезла, но все равно чувствовала я себя полной дурой.

Алекс громко окликнул сестру, фигура появилась вновь, и я вновь подпрыгнула от испуга.

— Табита, ты до смерти напугала Поппи! Что ты тут делаешь? Почему ты не в Труро со всеми остальными? — сердито спросил Алекс.

Я как следует рассмотрела призрак. Ничего удивительного, что я приняла ее за привидение. Лицо мертвенно-бледное, сама худая как щепка. По-моему, вид у нее не особо здоровый. Табита походила на бледную и отощавшую копию Кейт Буш[12].

— Простите, я вас напугала? — прошелестела Табита едва слышно. — Я вышла посмотреть, что за шум. — Она подошла к Алексу, положила руку ему на плечо. — Я так рада, что ты здесь. Ты поможешь мне завтра накормить птичек? Земля тверже камня, бедные птички, наверное, умирают с голоду. А это кто? И где Клавдия?

Я поежилась и невнятно объяснила, что я — подруга Дэйви, он пригласил меня на Рождество.

— Ах да, конечно! Дэйви, кажется, что-то такое говорил. Рада с вами познакомиться. Вы любите прогулки? У нас такие милые болота, я вам покажу.

Она нервно глянула на меня. Я поблагодарила, но про себя подумала, что если и соберусь прогуляться, то исключительно по магазинам или, в крайнем случае, до ближайшего ресторана.

Табита была в одной тонкой серой сорочке, и наверняка тоже мерзла, но по виду не скажешь. Возможно, она и впрямь наполовину дух, ибо всем известно, что призракам холод нипочем. Мы стояли в ледяном коридоре и вели светскую беседу, пока мои зубы не застучали.

— Поппи, вы ложитесь, а я побеседую с братом. Увидимся утром. Спокойной ночи.

Табита слабо улыбнулась мне и потащила Алекса за собой. Он обернулся, беззвучно прошептал «я скоро вернусь», пожал плечами и ухмыльнулся.

Я ретировалась в свою комнату, бросилась на кровать, но тут же вскочила, чтобы выпустить Джики из корзинки — лишним источником тепла пренебрегать не стоило. Поверх одеяла я накинула кожаный пиджак, а сама закуталась в шерстяную шаль. Простыни леденили, грелка, заботливо положенная Дэйви в мою постель, была едва теплой, не горячее крови Табиты. Вот уж действительно странный персонаж. Конечно, принять девушку за привидение — не лучший способ завязать с ней дружеские отношения, но неужели она сама не видит этого сходства? Может, она сумасшедшая? Говорят, в каждом старом замке есть свои скелеты, возможно, Табита — скелет «Аббатства»? Образ у нее запоминающийся — широко открытые глаза, всклокоченные волосы. Хотя, на мой взгляд, имидж испуганной нимфы не слишком ей подходил.

Дрожащий Джики прижался ко мне. Ноги у меня были как ледышки. Я очень устала, но, предвкушая встречу с Алексом, не могла заснуть. Что он имел в виду, сказав, что придет ко мне? Может, решил, что я буду ждать его в коридоре? Еще чего! Ни за что в жизни я больше не стану ночью слоняться по темным закоулкам этого замка.

Из холла внизу послышался бой часов. Полночь.

— С Рождеством тебя, — поздравила я Джики и прижала его к себе.

Я припомнила свои прежние рождественские ночи и решила, что эта самая странная из всех, даже более странная, чем все остальные, вместе взятые. Однажды, когда мне было пятнадцать, я так просила родителей разрешить мне приготовить рождественский обед! Мама неохотно согласилась, и вот