А Бова королевич поклонился почтительно князю, взял письмо, заложил его в шапку и вышел вон. Потом оседлал доброго коня своего Чёрного Вихоря, перепоясался мечом-кладенцом и пустился в путь-дорогу.

Сказ восьмой.

Сума да тюрьма

Ехал Бова королевич пять дней и пять ночей тёмными лесами, под ходячими облаками, под частыми звёздами, под луной ночной, под красным солнышком. Приехал он наконец в пустыню необозримую, бесплодную, где лишь пески зыбучие и ни кусточка, ни деревца, ни жилья человеческого. Солнце жаркое во всё небо разрослось, всю тень на земле спалило, пески раскалило, всюду своим лучом горячим достало. Латы Бовы королевича жаром пышут, жажда его мучит, а вокруг ни ручейка, ни родника, ни лужицы дождевой.

Вдруг видит Бова, стоит посреди песков старичишка, сам с вершок, голова с горшок, бородой в песок. Стоит он и пьёт из кружки. Подъехал к нему Бова королевич и говорит:

– Бог в помощь, дедушка, как вас кличут-величают?

А старичишка в ответ:

– Никак меня не кличут-величают, а зовусь я Пилигримом. Странник я. Сегодня здесь, а завтра, глядишь, и нету меня на этом месте.

– Что же это вы пьёте, дедушка Пилигрим? – спрашивает Бова.

– Я пью воду из кружки, – отвечает Пилигрим. – И тебе дам напиться, храбрый витязь.

Достал старичишка из своей дорожной котомки кувшин медный и поднёс Бове кружку. Тот залпом выпил воду, вернул кружку и поблагодарил старичишку за одолжение. Да не знал Бова королевич, что в кувшине том медном была вода с подмешанным в неё сонным зельем. Не успев отъехать от старца и десяти шагов, Бова королевич зашатался в седле – одолела его сильная, непреодолимая дремота. Упал с коня он и заснул крепким сном. Но уж если спал Бова королевич, то не меньше, чем девять дней и девять ночей.

Проснувшись, увидал Бова, что нет при нём ни коня, ни меча-кладенца. Догадался он, что хитрый старец Пилигрим опоил его сонным зельем, украл меч-кладенец и увёл коня богатырского. Горько посетовал на судьбу Бова королевич, помянул недобрым словом злого колдуна и похитителя, да нечего делать. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пришлось ему, пешему и безоружному, брести куда глаза глядят по бесплодной пустыне. Шёл он долго путём неведомым, дорогою неизвестною и пришёл наконец к городу великому.

Вошёл он в городские ворота и спросил у первого встречного, как прозывается этот город и кому принадлежит.

– Как? – удивился прохожий. – Ты не слышал о славном Рагиле, стольном городе салтанства Рагильдяйского, коим правит достославный салтан Салат Лукопёрович?

Обрадовался Бова королевич, что достиг цели, и, не мешкая, отправился прямиком ко дворцу салтанскому. Вручил он письмо лично Салату Лукопёровичу, не ведая, что в том письме написано. Развернул салтан письмо и прочёл:

«Податель сего письма и есть тот самый богатырь, что убил отца твоего Лукопёра и истребил его многочисленное войско!»

– Ага! – злорадно вскричал Салат Лукопёрович. – Вот ты и попался мне в руки, погубитель отца моего! Сам пришёл ко мне, но не уйдёшь отсюда живым!

Вызвал он воинов-нукеров* с кривыми саблями и приказал им:

– Берите этого неверного и казните его!

И повели Бову королевича казнить на площадь. Брёл он и думал: «Вот и отплата мне за все подвиги мои. Злодей Мракобрун послал меня на верную смерть, на погибель неизбежную. Никакой за мной вины нет, никакого преступления я за собою не ведаю. Неужто так и погибать мне смертию позорной? А коварный Мракобрун женится на Дружневне и станет жить-поживать спокойно и ненаказанно? Нет, должен я защитить себя. Побивал я тысячи, авось и с дюжиной справлюсь».

И только он это подумал, как влилась в него решимость и сила необъятная. Выхватил он саблю у одного из нукеров и пошёл работать ею направо и налево. Направо взмахнёт – ухнет, налево взмахнёт – крякнет. Глядь, все стражники лежат, как трава скошенная, под корень подрезанная.

Освободился Бова королевич и пустился бегом из города. Миновал городские ворота и уже было направил стопы свои в сторону безжизненной пустыни, где другим жизни нет, а он свою жизнь может спасти. Но не долго наслаждался он свободою.

Прослышал Салат Лукопёрович о побеге пленника, велел трубить в рога, скликать воинов. Стотысячную рать выслал в погоню за Бовой королевичем. Бился с ними, бился богатырь, пока не выбили у него из рук меч. Многих побил, но и его пленили, связали и привели обратно в город Рагиль пред грозные очи салтана.

– Ты хотел уйти от меня, – вскричал Салат Лукопёрович, – но не уйти тебе от тюрьмы. Заточу тебя в темницу и уморю голодом!

И связанного, скованного Бову королевича бросили в темницу.

Сказ девятый.

Сияющий корабль

Темница, в которую бросили Бову королевича, была когда-то кладовой оружия. Но давно уж отсырел этот подвал, а мечи, копья да булавы превратились в гору ржавого железа. А салтан ещё и распорядился завалить дверь камнями и землёй, чтобы никогда уж Бова королевич не вырвался на свободу. Осталось только маленькое затянутое паутиной оконце в потолке, через которое спускали на верёвке пленнику раз в неделю кувшин с водой да кусок хлеба.

Прошла неделя, другая, третья. Бова королевич не терял надежды. И времени не терял. Он копался в груде ржавого оружия, находил то наконечник копья не совсем заржавленный, то меч с отломанным остриём, весь покрытый ржавыми язвами. Точил он их, чистил песком, выправлял зазубрины. Из меча кинжал делал, из секиры – топорик, на древко копья насаженный, из остатков щитов латы мастерил.

Наконец вспомнил о своём пленнике Салат Лукопёрович и решил в праздничный день повеселить народ казнью богатыря. Послал он к темнице шестьдесят воинов за Бовой, а сам сел у окна и стал ждать. Воины не могли отвалить от двери громадные камни и принялись расширять отверстие в потолке. Когда дыра стала такой широкой, что в неё мог пролезть человек, опустили в темницу лестницу и стали один за другим спускаться вниз. Но на то и темница, что темно в ней, ни зги не видно*. Слабый свет сверху только чуть разогнал тьму. А Бова королевич стал под самой лестницей и каждого, кто спускался по ней, закалывал кинжалом, рубил топориком. Так всех воинов одного за другим и перебил.

Быстро поднялся он по лестнице из душной темницы, прокрался к воротам и ушёл из города Рагиля. Но теперь подался он