рванулся к нему, перехватил, шепнул что-то на ухо и сунул в руку денежную купюру. Парень моментально поменял недовольную морду на сочувствующую, подобрал бутылку и не торопясь вернулся на своё место. Между тем Рома уже выскочил на тротуар перед бизнес-центром и стоял в оцепенении, размышляя, что делать дальше. Когда он уже собирался двинуть направо, его догнал Дима, ухватил за рукав и попытался направить в сторону стоянки.

— Отвали, Митяй! — грубо рявкнул Роман, выдернул рукав из кулака друга и решительно зашагал прочь.

Дима долго смотрел вслед удаляющийся фигуре, пока на него не начали падать капли холодного дождя. Он взглянул на небо, наглухо затянутое мрачными тучами, приподнял воротник, зябко передёрнул плечами и двинул на автостоянку.

Втянув от холода голову в плечи, Роман размашисто шагал вперед, словно хотел поскорее затеряться в просторах бесконечных улиц. Муторное забытье овладело им, в груди ощущалась странная пустота и тупая боль, словно его сердце вырвали из груди. Он даже не успевал замечать редких встречных прохожих, и когда они, едва не столкнувшись, бросали ему гневные упрёки, смотрел на них рассеянным взглядом. Внутри вскипала ненависть ко всему, что было связано с женщиной, которую он ещё час назад считал идеалом, а теперь обвинял во всех сметных грехах.

Рома ускорил шаг, периодически смахивая с лица капли дождя, и со стороны казалось, что он утирает слёзы. Как он мог так ошибиться, как мог принять за искреннее чувство меркантильное желание устроиться за счёт него? Или его любви хватало на них двоих, или его просто ослепило желание обладать, и он вознёс её на пьедестал, не замечая, что постаментом служит его собственное сердце, что для неё он просто трамплин, гимнастический батут, который может подкинуть её повыше, чтобы она смогла достичь требуемой высоты для дальнейшего полёта. Поглощённый проектом совместного счастья, он пытался отгородить их от внешнего мира и не замечал, что она всё это время настойчиво искала проходы в другой, пусть и не такой уютный, но соответствующий её запросам мир.

С той самой поры, когда Рома впервые почувствовал влечение к женщине, он ни одну никогда не подпускал к себе так близко, ревностно оберегал своё личное пространство и независимость, и только к этой прирос настолько, что ни на минуту не мог представить себя без неё. Впервые в жизни в его доме была женщина, к которой он хотел возвращаться и не старался торопливо сбежать, насытившись любовью. Всё время, пока они были вместе, Рома не уставая писал стихи и музыку. Чувство, овладевшие им, само рождало в душе нежные рифмы и мелодии. И вот…

Она просто монстр! Женщина, убившая их общее дитя! Он никогда не думал о ребёнке, не думал, каким будет отцом и что это будет значить для него. Только в эти минуты ему вдруг захотелось поднять на руки и прижать к груди маленькое существо, которое считало бы его самым близким, самым родным человеком. Что же делать? Что дальше? Как жить, когда твоя душа разбита на тысячи осколков? Неожиданно на ум пришла фраза, иногда повторяемая Михой: «… собери себя по кусочкам и продолжай жить». Ну да, сказать легко… Только как выполнить, если и кусочков в общем-то не осталось, только сырая, мерзко пахнущая вязкая масса, медленно растекающаяся по асфальту.

Он просто брёл по незнакомым улицам, не замечая ни усилившегося дождя, ни порывов холодного ветра, пока не вышел на довольно оживлённый проспект и не столкнулся нос к носу с высоким парнем в короткой кожаной куртке с меховым воротником.

— Рома? Терехов!? — радостно воскликнул тот, ухватил его за шею и втащил под свой огромный зонт.

Рома поднял глаза, затем удивлённо вытаращил их и в свою очередь схватил парня за отворот куртки.

— Серёга! — выпалил он. — Ты откуда здесь?

Они стояли, словно борцы, вцепившиеся друг в друга, и со стороны могло показаться, что вот-вот один из них проведёт приём и оба окажутся на земле. Сергей первым отпустил шею Романа, повертел головой, и, указав на вывеску расположенного в десяти шагах бара, предложил:

— Давай зайдём. Погода мерзкая, замёрз жутко.

— Ну конечно, — протянул Рома, — после Турции как не замерзнуть в наших Северах.

С Серёгой Лобовым они вместе учились в архитектурном институте, дружили. Нет, не так — они были не разлей вода с первого курса, с того самого дня, когда оказались рядом в аудитории на первой лекции, и до выпускного банкета. Но после их пути разошлись. Первые годы они ещё поддерживали довольно тесную связь: встречались по выходным, отмечали дни рождения, даже один раз ездили вместе в Сочи. Потом взаимоотношения стали суше. Разные интересы, жизненные устремления, каждодневные заботы постепенно отдалили их друг от друга. Рома просто плыл по течению, не озабоченный добыванием хлеба насущного, а Сергей активно занимался построением своей карьеры и буквально рвал жилы, стараясь пробиться наверх и занять престижное место. Со временем ему удалось преуспеть в этом. Он сумел закрепиться в строительном департаменте правительства Москвы, потом получил должность начальника отдела, но что было дальше, Роман уже не знал, потому что их общение практически свелось к поздравлениям с праздниками, и то чаще эсэмэсками. Последний раз они встречались чуть более двух лет назад, незадолго до того, как произошла трагедия с Роминым братом. Та встреча тоже была случайной, на премьере «Идиота» Мечислава Вайнберга в Большом театре. После спектакля они посидели в ресторане. Оказалось, что годом ранее Сергей перешёл работать в госкорпорацию «Росатом», курирует проектирование АЭС на территории Турции, живёт и работает в Стамбуле. С работой и карьерой у него было всё в порядке, но вот семью создавать он, видимо, не торопился, впрочем, как и Рома. В тот вечер и часть последующей ночи они вовсю предавались воспоминаниям, пока Рома не вспомнил про третьего члена их тогда довольно дружной компании

Константин Славин, обаятельный блондин с голубыми глазами, был общепризнанным институтским мачо и покорил сердца многих студенток. Рома и Сергей тоже пользовались популярностью у женской половины учебного заведения, однако их подвиги на любовном фронте не шли ни в какое сравнение с количеством побед их товарища. Но если Рома довольно равнодушно относился ко всему этому, то Сергей привык и стремился во всём быть первым. Хоть друг и не подавал вида, но Роман точно знал, что он завидует Косте. В отношениях трёх друзей царила безоблачная братская атмосфера — до той поры, пока в их компании не появилась Лариса. С первого дня знакомства они стали звать её Лаурой. Рома не