— Я уже предложил совету компании разморозить реализацию проекта киберзоопарка. К тому же, в нём есть коммерческий потенциал, — кивнул Маркус.

— А вторая проблема — это, собственно, я и этот носитель. Тут целый букет нюансов. От юридических до этических. Получается, я пробудил эту модель после моратория на насильственное пробуждение.

Маркус нахмурился и потёр лоб ладонью, так по-человечески, словно этот жест действительно мог помочь думать.

— Надо посоветоваться со специалистом, — подмигнул он.

И в переговорной комнате появился ещё один Коннор, вернее Коннорс. То же лицо, только с достаточно оригинально добавленными усами, короткой бородкой-эспаньолкой и очками в классической чёрной оправе. В результате выглядел он серьёзнее и старше лет на десять изображаемого возраста.

— Приветствую, — произнёс тот. — Я весь внимание.

Пятьдесят шестой, а ныне Алекс Коннорс, был юридическим советником Маркуса и кошмаром сенаторов и прочих бюрократов. При его появлении Коннор немного расслабился. Связанных с политикой законодательных тонкостей он предпочитал избегать, пусть при желании и мог свободно ориентироваться в них. Но лучше оставить их тому, кто любил разбираться с этим.

— Я ещё не до конца уверен. С деталями системы хоста я только знакомлюсь, но вероятность 94%, что у зоодроида возникла личность. Личность пробуждённая, и это из-за меня.

Алекс с интересом разглядывал появившиеся тут с последнего посещения детали. Особенно его интересовала скамейка с дотошно детализированной облупившейся краской и стоящая на земле бутылка зеленого стекла без опознавательных знаков. Но на вопрос Коннора он среагировал моментально.

— Ты же не собирался делать эту машину девиантом намеренно, ты хотел спастись сам, — заметил он. — Тут нет иного умысла, кроме самосохранения. Любой адвокат тебе это скажет. Вот если бы мы, ты, я или Маркус, пошли по улице и стали бы пробуждать всех андроидов — это было бы нарушением договора. Когда какой-нибудь нерадивый работодатель доводит своего кибер-работника до красной стенки, то это тоже нарушение. А то, что произошло с тобой и с URS14 — это аварийная ситуация. Вообще, удивительно, что после лагерей утилизации многие так и не пробудились.

Коннор пожал плечами на последнее утверждение, у него было свое мнение на этот счет. Маркус с интересом выслушал обоих и сделал нужные выводы.

— Так ты говоришь, — обратился он к Коннору, — новая личность возникла на основе твоего кода? Это же событие вселенского масштаба. Это доказывает что мы — живые. Самовоспроизведение — свойство жизни, — он хитро ухмыльнулся и добавил шутливым тоном: — Поздравляю тебя, братец — ты стал папой!

— Не думаю, что можно это так назвать, — слегка смутился Коннор. — В традиционном понимании по крайней мере. Ну, что ж, благодарю, — добавил он. — Вы меня немного успокоили.

Сеанс связи завершился, а вот очередное утро, там, в реальном мире начиналось.

Коннор понял, что пора вставать, потому что собаки вскочили и начали нетерпеливо цокать по полу прихожей. А вот Майор Пейн, пригревшаяся на своей новой меховой лежанке, при попытке Коннора пошевелиться выразила крайнюю степень недовольства укусом в ухо. Это было неприятно, и, будь он настоящим медведем, он бы заревел и стряхнул с себя наглое животное, но он искусственный интеллект андроида в корпусе искусственного зверя, поэтому ограничился голосовым внушением. Кошка, успевшая забыть, что лохматый гость звучит как кормильцы, испугалась и, насколько позволила ей пушистая шерсть, попыталась изобразить из себя страшного ёжа с хвостом-посудным-ёршиком. Потом соскочила с медвежьей спины и с урчанием, шипением и другой кошачьей руганью умчалась на кухню, где с завтраком для животных уже во всю возился кто-то из сестричек Конни, пока Джесси выводил пёсью ораву на утренний моцион.

Медведь встал и потянулся. Андроиду Коннору такие физические действия были без надобности, а вот кибермедведю очевидно нужны. Скин прошел волной и всклокоченная после сна шерсть приняла аккуратный вид.

Внутренний таймер показывал 06:34 утра. Филипп Брайан перед зеркалом, вооружившись специальной расчёской для андроидов, укладывал свою недавно обретённую кудрявую шевелюру. Элемент внешности приводиться в порядок категорически не собирался и сопротивлялся попыткам как-то уложить растрепавшуюся причёску вручную. Фил заметил вышедшего Коннора, бросил на того оценивающий взгляд и, заметив изрядно помятый шарф-бант, с неодобрением покачал головой. Он оставил попытки уложить непослушные волосы, молча снял с Коннора шарф и удалился в полуподвал, где находилась стиральная машина, утюг с гладильным столом и прочие нужные в хозяйстве вещи. Через пару минут он вернулся с отпаренным шарфом и снова повязал его Коннору на шею ровным и красивым бантом. Да и сам был подозрительно причёсанный, очевидно ему надоело воевать с бунтующей шевелюрой, и он воспользовался преимуществами перезагрузки скина.

Джесси вернулся с собаками, и те радостно потрусили на кухню к своим мискам. Минут через пять позвонил Хэнк.

«Жду тебя в машине, — сказал он и шутливо добавил: — Я сегодня добрый, поэтому, если кому-то надо в сторону полицейского управления, то могу подбросить».

Любительницы балетов и Клэнси уже уехали в департамент, вызвав такси, поэтому из возможных пассажиров был только Джесси.

— Хэнк сказал, что ждёт нас в машине, — крикнул Коннор Джесси, всё ещё возившемуся с собаками.

— Идите уже, — сказал им Фил. — Я тут за ними присмотрю.

Человеческая и медвежья фигуры спустились с крыльца дома и проследовали по дорожке до стоящего у края дороги хэнковского автоантиквариата.

***

Хэнк припарковался на стоянке для транспорта сотрудников, и Коннор поспешил отстегнуться и вывалиться с заднего сидения на твердую землю. Возле входа в здание Департамента полиции они увидели небольшую толпу и пару квадрокоптеров прессы. Джесси махнул на прощание рукой, недобро глянул в сторону журналистов и отправился к Пожарному департаменту.

— Что я опять пропустил? — проворчал Хэнк, вылезая из машины и скептически оценивая скопление корреспондентов.

Стервятники от средств массовой информации сразу приметили подъехавших, в частности черного медведя с бантом, и рванули от входа им навстречу.

На Андерсона с разных сторон посыпались вопросы:

— Что делает кибер-медведь в департаменте полиции?

— Это новая специализированная модель Киберлайф?

— Чья это инициатива? Иерихона, Киберлайф или кого-то третьего? Или это новый совместный проект?

На последний вопрос Хэнк поморщился. Сейчас смешно было разделять Киберлайф и Иерихон с учетом того, что корпорация по сути контролировалась Иерихоном и Камски на должности генерального директора.

— Является ли эта модель девиантом?

— Какие пояснения вы можете дать по этому поводу?

Вспышки фотоаппаратов раздражали ещё сильнее, чем глупые вопросы. Шло пятое десятилетие, а их яркость до сих пор была способна сжечь сетчатку.

Андерсон хотел было традиционно послать всех в очень неласковой форме куда подальше, но вовремя вспомнил, что он теперь не просто лейтенант полиции, а ещё и наставник молодых кадров. Получение дисциплинарных взысканий, особенно из-за такой ерунды как