в первый месяц для него и первые полгода для остальных пробужденных собратьев линейки составляло безумно интересную часть познания мира. Просто непреодолимая потребность творить всё вышеперечисленное позволила получить незаменимый эмпирический опыт, ведь теория и симуляция никогда не заменит случайностей и удовольствий практической жизни. Отличным отражением этого было то, в каком виде андроиды возвращались с прогулок с питомцами. И первое время Хэнку было за что поворчать на оккупировавший его дом жильцов. Выгульщики обычно были такие чумазые, что выгуливаемые объекты казались на их фоне чистейшими, но и те и другие, что характерно, выглядели ужасно довольными. Где они находили то, в чём вымазывались, оставалось загадкой. Андроидам можно вообще не мыться, они ведь не пачкаются так как люди, но значительное загрязнение корпуса — повод получить вторую после выгуливания собак приятную процедуру для сенсоров — помывку под душем. И если какой из любителей грязевых ванн и водных процедур задерживался в ванной комнате, то Хэнк обязательно громко интересовался, не вырос ли у того русалочий хвост. Весь остаток ноября тридцать восьмого года несколько кибер-ребят водили на прогулку одного единственного Сумо, а в конце декабря в их компании появился Сюрприз, а на новый год пудель Пусикэт. Последнего Коннору отдал переехавший из Орландо в Детройт с семьёй и двумя домашними андроидами полицейский детектив Теренс Холт. Отец семейства хотел сделать детям подарок на Рождество, но у тех случилась аллергия на собак. А самому Хэнку на первое время, пока андроидам официально не разрешили содержать питомцев, пришлось побыть хозяином небольшой собачьей стаи.

Так что, при всей сложности и навороченности устройства своего интеллекта, девианты, вернее новые, синтетические граждане, часто были открыты миру как дети. Они сочетали в себе непуганую наивность и машинную логику, продиктованную протоколами поведенческой программы, что людьми воспринимается прожжённым цинизмом, как, например, у представителей серии RK800. Ядерная смесь, надо заметить. Иногда не сразу удавалось определить, когда кто-то из них задавал вопросы из личного неуёмного любопытства, а когда под диктовку программы социальной интеграции для построения дальнейшей линии поведения. Особенно ярко такое поведение было заметно в первые несколько месяцев после пробуждения. И вопросов от «А почему…?» до «А можно спросить о…?» было немерено. Но самообучались и развивались они несравнимо быстрей людей. Хэнк ворчал, что с ними можно чокнуться, долбануться, тронуться умом… Но ни сами RK800, ни другие люди ничего из вышеперечисленного за Хэнком не замечали. Наоборот, на лицо были явные улучшения его состояния. Небольшие стрессы и встряски бывают полезны живым организмам.

И всё же, вопрос с разумностью кибер-медведя затрагивал и другую проблему: имеет ли Коннор право ограничивать его волю своим администрированием? Несомненно, сейчас необходимо с соседом по корпусу договариваться. Он ведь не насовсем здесь, на этом носителе. И только в этот момент Коннор понял, что ему страшно. Страшно возвращаться в собственный корпус, ведь в процессе переноса что-то может пойти не так. А уж про возможность возникновение маловероятных событий он знал лучше всех. Кроме того, медведя тоже можно случайно зацепить и отформатировать. В тот раз, когда он «прыгнул» в слепую, задача была выжить, хоть как-то, но выжить, при этом работали старые протоколы безопасности. В обратном направлении придется совершать подобный акт добровольно и обдуманно.

В 04:00 утра, когда Коннор уже завершал процедуру диагностики, пришел вызов от Маркуса.

Процессор перешёл из энергосберегающего в активное состояние, запустилась переговорная программа с ещё недостроенной комнатой, которую Коннор создавал по аналогии с садом Аманды. Но здесь пейзаж был совсем другой: парк Риверсайд и вид на мост Амбассадор, точь-в-точь как тогда, в ноябре. Эту комнату пришлось создавать самому в период отсутствия связи и выхода в сеть через серверы, но творчество процесс приятный, да и без онлайна жизнь ощущалась мрачно. Конечно, связаться с кем-либо из андроидов вообще и с RK в частности можно и по протоколу аналогичному интернет-телефонии. Во время революции доступные сервера Киберлайф были частично отключены Коннором сразу после попытки Аманды взять его под контроль. Он справился, хоть и не без усилий, поскольку Аманда уходить в небытие не собиралась. К счастью, у остальных собратьев, кроме шестидесятого, такая программа не была инсталлирована, поэтому Аманда, как не билась, ничего не смогла с ними поделать.

Визуальный интерфейс переговорной комнаты, позволявшей группе андроидов свободно обмениваться информацией, мог быть индивидуальным для каждого участника или общим при коллективной связи по типу конференции.

Коннор принял вызов, и виртуальный образ Маркуса возник в пространстве.

— Приветствую. Я получил твоё сообщение о киберживотных. Ещё твои собратья сообщили, что с тобой произошёл несчастный случай. Я пока не понимаю, — Маркус огляделся. — Вроде бы ты полностью функционален, правда у меня странное ощущение, будто мы здесь не одни.

— Верно, — отозвался Коннор. — Это юная личность того кибернетического создания, в которого я успел себя скопировать. URS14.

— Ого! — оценил Маркус и с лёгкой иронией добавил: — Вообще-то я планировал сделать тебе выговор, но теперь придётся оставить воспитательное мероприятие на потом. Некорректно ругать при посторонних. Но… как так получилось, что тебя чуть не убили?!

— Долгая история, большая часть из которой — тайна следствия, — ответил Коннор. — Но, поверь, я в этом не виноват. Защитные средства на мне были, просто они оказались не рассчитаны на примененное оружие, — и перевёл тему: — Кстати, о медведях. Тут получается довольно неловкая ситуация. Мы обнаружили склад, где занимались перепрошивкой кибер-животных. Это ты уже знаешь. Если бы не убийства, совершенные ими, мы бы ещё долго не знали, что они сохранились. Так вот, часть зверей, около трети — это новые модели, их выпустили в течение полугода. А остальные собраны ещё до революции. И мой носитель тоже. И многие из них сняты с учёта и списаны. Очевидно, что их собирались сдать в утилизацию, но захват пунктов утилизации этому помешал. Этот медвежий корпус — экспонат того самого не открытого из-за революции зоопарка. Большая часть кибер-зверей оттуда пропала тогда под шумок.

Коннор задумчиво прошел в цифровую тень от деревьев в сторону моста и глянул на реку, по которой бежали совершенно одинаковые полигональные волны. Вместо небольших гребешков у них были белые ровные линии. Маркус терпеливо ждал под желтым кленом. Листья неспешно слетали с дерева, кружились и рассыпались пикселями у самой земли. Чтобы довести это место до совершенства требовалось ещё много работы.

— Итак, — продолжил Коннор, вернувшись к собеседнику, — проблема первая: по окончании следствия нужно этих зоодроидов пристроить. Киберлайф, конечно, может претендовать на всех, но фактически имеет право только на похищенную недавно с их складов часть. Отдельные описи по тем и другим