— Бедная девочка, — вздохнул Лев Игоревич и произнёс уже эмоциональнее: — Постыдились бы, ребята. Здоровые лбы, а обижаетесь на девочку, у которой полгода назад почти все родственники погибли. Она просто растеряна, вот и решила, что ей проще пожертвовать собой. Она всё равно несчастна, ну будет немного несчастнее, подумаешь. Зато вашу дружбу не нарушит. Понимаете? Или ещё раз объяснить? Она вас любит больше, чем себя.

Фред вздрогнул и покосился на Джорджа — неуверенно, смущённо, и Джордж ответил ему ободряющей улыбкой.

А потом протянул раскрытую ладонь.

— Мир?

Брат вздохнул, улыбнулся в ответ и кивнул.

— Мир, — ответил, пожимая руку. — Правда, я всё равно злюсь на вас обоих. Ничего не могу с собой поделать.

— Понимаю. Готов искупить.

— Будешь теперь мыть посуду за меня, — мстительно добавил Фред, и Лев Игоревич едва слышно фыркнул. — Неделю. Нет, две недели!

— Да хоть до конца жизни, — легко ответил Джордж. — Если мы сейчас сумеем остановить Юльку, то даже в следующей жизни готов мыть.

Фред засмеялся, а Джордж схватился за карман джинсов, почувствовав вибрацию мобильного телефона.

Писала Света. И у Джорджа, когда он увидел информацию из сообщения, упал с души ещё один камень.

Света уговорила бабушку Юли — и теперь они с Фредом знали, когда отправляется поезд, и в каком вагоне девушка собирается ехать.

Осталось самое сложное…

25  Юля

Погода была чудесная, светило яркое вечернее солнышко, и на вокзале стоял шум и гам — в отличие от меня, большинство людей здесь выглядели воодушевлёнными, потому что отправлялись в долгожданный отпуск. А не как я, непонятно куда и непонятно зачем.

— Ладно тебе, Юлька, — пробормотала я, садясь на ближайшую лавочку. До отправления поезда оставалось полчаса, но запускать ещё не начали. Спрятаться в туалете я не рискнула — ещё опоздаю. Лучше подожду, зайду внутрь — и тогда меня оттуда уже будет не выковырять никому. Пусть даже на вокзал и приедут Светка с близнецами в качестве группы поддержки. — Всё ты знаешь — и куда, и зачем. И хватит уже ныть и отчаиваться. Поступишь в институт, начнёшь учиться, и настроение улучшится. Главное — делом заниматься, а не бездельничать.

Из вагона всё-таки вышла проводница и начала проверять у пассажиров билеты. Я встала, потянулась, подхватила свой чемодан и поспешила в конец очереди, в которой стояло человек десять. Пристроилась, поставила вещи и только хотела достать из рюкзака воду и сделать глоток, как вдруг услышала истошный вопль со стороны здания вокзала:

— Юля, Юля! Подожди!

Меня моментально бросило в дрожь, и кожа будто инеем покрылась. Хотя и не везде — щекам было жарко, словно мне в лицо плеснули кипятком, тогда как остальное тело погрузили в сугроб.

Я растёрла ладони и уже собиралась бросаться в начало очереди, чтобы попросить побыстрее проверить у меня документы и запустить в вагон, когда рядом со мной возникли запыхавшиеся близнецы.

Да, оба. И Федя, и Дима.

Ну, Света, удружила…

Хотя не только Света, бабушка наверняка тоже. Вокзал-то большой, а они безошибочно сюда прибежали. Значит, сдала она меня.

— Давай отойдём, поговорим, — произнёс Дима негромко, глядя на меня серьёзными голубыми глазами. — Время ещё есть.

— Да, Юль, — кивнул Федя. Выглядел он ещё более взъерошенным, чем Дима, да и одет был как-то странно. Словно выбежал из дома, в чём был — джинсы до колена, явно обрезанные обычными ножницами, синяя футболка с небольшим застарелым пятном возле воротника. Впрочем, может, действительно не переодевался? — Надо поговорить. Нехорошо так уезжать, как ты — не объяснившись.

— Обещаем, если ты не передумаешь, мы тебя отпустим, — добавил Дима и осторожно коснулся ладонью моей руки. — Но пообщаться нужно.

В целом, я была с ними согласна. Я понимала, что поступаю скверно, уезжая тайно. Практически убегаю, будто какая-то крыса. После долгих лет дружбы это непорядочно по отношению к близнецам, даже без учёта романтических чувств. Но без учёта невозможно… поэтому я и выбрала молчаливый побег.

— Ладно, — пробурчала я едва слышно, не представляя, как буду выкручиваться из этой ситуации. Подхватила чемодан и отошла в сторону от очереди, краем глаза заметив несколько любопытных взглядов. Стало неловко и стыдно, и я отправилась ещё дальше, не к ближайшей лавочке, отлично понимая, что не особенно важно, где мы сейчас будем стоять.

Всё равно все увидят, что я с двумя парнями. Ещё и с братьями. Представляю, что подумают…

— Почему ты решила, что это лучший выход? — негромко начал Дима, как только я остановилась. Близнецы встали рядом со мной, но не касаясь меня. — Ты не пробовала записывать плюсы и минусы своего решения?

Я от неожиданности оторопела.

— Давай попробуем сделать это сейчас, — подхватил Федя, усмехнувшись. — Какие ты видишь плюсы в своём побеге? То, что мы с Джорджем не поссоримся?

— Ну… да, — кивнула я, уже ни в чём не уверенная.

— Сомнительно, — покачал головой Дима. — Сама представь — ты убегаешь, мы в растерянности, начинаем докапываться до правды, обвиняем друг друга — и пошло-поехало. То есть твоё убеждение в том, что в случае твоего отъезда мы останемся лучшими друзьями и просто плюнем и разотрём — ложно.

— Я бы даже сказал, что это в принципе невозможно, — добавил Федя мрачно. — Если бы ты успела уехать, мы с Джорджем были бы на взводе. И кто знает, что наговорили бы друг другу. Я уж точно не сдержался бы.

Да, близнецы были правы, да и Светка говорила то же самое. Однако я почему-то об этом совсем не думала…

— Ещё какие плюсы? — продолжал Дима. — Я как-то не вижу больше ни одного плюса, зато минусов навалом. Бросаешь своих друзей — раз. Бросаешь бабушку — два. Уезжаешь одна в незнакомый город — три. Будешь вынуждена начинать учёбу с начала, как я понимаю — четыре. Продолжать или хватит?

— Хватит, — прошептала я, опуская голову. Возразить мне было нечего. Ну, почти. — Всё это мелочи… Мелочи по сравнению с вашей возможной ссорой…

— Мы не поссоримся, — сказал Федя резко и взял меня за руку. А Дима — за другую. — Обещаем тебе.