— Алло, — произнёс он, и чуть не оглох — потому что Света почти орала:

— Джордж, тебе нужно срочно ехать на вокзал и остановить Юльку! Она собирается уезжать из города!

В груди моментально стало холодно и больно, будто туда залепили снежком.

— Куда?!

— Понятия не имею! Она не сказала! Только кучу чуши мне наговорила, что вы не должны ссориться из-за неё. А! И ещё — поезд через час двадцать минут!

Теперь Джорджа ещё и затошнило — потому что времени почти не оставалось. До вокзала минимум сорок минут, плюс на самом вокзале Юлю надо найти. А это не так-то просто, особенно когда не знаешь, куда она поедет.

— Ты сможешь выяснить, в какой город она собирается, Свет?

— Как? На картах погадать или на кофейной гуще?

Агафонова всегда язвила, когда нервничала.

— Нет, гадать не надо, надо точно. У бабушки её спросишь? Объясни, что я собираюсь Юлю остановить, но нужно точное время и, желательно, вагон. Я сомневаюсь, что Агния Витальевна поддерживает Юлину идею.

— А я не сомневаюсь — не поддерживает! Такой бред невозможно поддерживать!

— Вот именно. Спроси, хорошо? А я поеду на вокзал. Только Фреда с собой захвачу.

— А его-то зачем?

— Юля ведь сама не хотела, чтобы мы поссорились, — вздохнул Джордж нервно и устало. — А если я сейчас рвану на вокзал, и Фред всё узнает постфактум, точно обидится. Я ему по дороге заодно объясню… то, что Юля никак не может объяснить.

— Отлично! Давно пора! Главное — Юльку не упустить! Упустишь — я вас обоих сама так обижу, что мало не покажется!

Джордж усмехнулся воинственному тону Светки и пообещал:

— Если я упущу её здесь — поеду за ней. Перерою весь город, но найду. Обещаю.

— Отлично, конечно, но лучше не давать ей уехать, — огрызнулась Агафонова и положила трубку.

А Джордж побежал домой, надеясь, что за то время, которое он потратил, провожая Федю Клочкова и Олю Зимину, Фред никуда не ушёл.

22   Юля

Я не смогла просто так уехать — заехала на кладбище. Таксист деликатно обещал подождать, впрочем, ему это было не сложно — таймер тикал, стоимость поездки увеличивалась. Но понимая, что я не скоро побываю на могиле родителей и дедушки, я всё-таки решила рискнуть. Пробок не было, должна успеть, тем более, что наш участок был совсем рядом с забором.

Зашла на территорию кладбища, прошла по ближайшей аллее вдоль самых разных крестов — и наконец увидела наш. Один, с тремя именами. Так решили мы с бабушкой, и не только из-за денег — мы всегда были семьёй, зачем нам отдельные кресты…

Ограда была новая, её поставили недавно, месяц назад. Возле ограды бабушка заботливо высадила цветы, да и сама могила была ухоженной — ровно подстриженная трава, букет искусственных пионов в вазе, несколько свечей с крышками. Мы с бабушкой всегда зажигали их, когда приходили сюда.

Сейчас я тоже зажгла свечи. Вздохнула — жаль, что я не догадалась купить мамины любимые белые розы! — и с горечью посмотрела на фотографию рядом с вазой.

На ней были сфотографированы мама, папа и дедушка. Мы с бабушкой долго искали такую фотографию — чтобы они были именно втроём, без нас с ней. Купили под снимок крепкую рамочку со стеклом и поставили возле креста.

Чуть больше полугода прошло — но я так и не смирилась. Так и не смогла до конца осознать, что никогда не поговорю с ними, не попробую мамины фирменные блюда, и даже не поругаюсь.

Я была уверена: если бы родители и дедушка были живы, они не позволили бы мне уехать. Да я и сама не решилась бы на такое…

В другой город меня гнали не только Федя и Дима, но и невыносимое одиночество, которое я испытывала с того декабрьского дня. И пусть я знала, что скорее всего, совершаю ошибку — мне хотелось уехать. Быть может, там мне станет легче? И я перестану каждый день, блуждая по пустой квартире, вспоминать прошлую жизнь… и ощущать себя человеком, который упал с тёплого корабля за борт, в холодное море.

Наверное, чудес не бывает, и я зря надеюсь, что в другом городе будет иначе. С чего бы? Здесь у меня бабушка, Светка, близнецы. А там — ничего.

Я немного поплакала, всё сильнее и сильнее сомневаясь и ненавидя себя за решение уехать, но в конце концов собралась — время неумолимо шло вперёд, и до поезда было уже меньше часа.

Я потушила свечи, поцеловала фотографию и поспешила обратно в такси.

23  Джордж

Фред был дома — его весёлый голос слышался с кухни. Шумела вода, явно работал телевизор и судя по звукам, Женя смотрела «Машу и медведя». Джордж, быстро скинув ботинки, прошёл по коридору на кухню и замер на пороге, оглядывая свою семью.

Отец заканчивал мыть посуду, раскладывая чистые тарелки по полочкам, мама и Женя сидели за столом — сестра таращилась в телевизор, мама смотрела на Фреда и улыбалась. А тот, прислонившись к подоконнику, увлечённо рассказывал:

— Костян месяц назад права получил, выцыганил у родителей хорошую тачку. Стал в институт на ней ездить, перед девчонками красоваться. И после вчерашнего экзамена к нему в машину куча девчонок набилась, парочка даже на коленях друг у друга сидели. Хотели в клуб вместе поехать, отпраздновать окончание сессии. Костян начал со стоянки выруливать, как-то неудачно крутанулся — и хрясь в автомобиль проректора по учебной работе!

— Это которая Виталина Сергеевна? — уточнил отец, закрывая шкафчик. — Зверь, а не женщина?

— Точно! — закивал Фред. — И она была в машине. Не повезло Костяну, в общем. Крику было! А она у нас в следующем году должна ещё один курс вести. Не уверен, что Костян теперь его сдаст…

— Фред! — перебил брата Джорджа, понимая, что иначе никак — Фред сейчас ещё в лицах начнёт пересказывать, как проректор ругалась с их однокурсником, а вылезшие из машины девчонки застыли, словно бандерлоги перед Каа. — Можно тебя? Дело есть. Срочное.

Брат замолчал, удивлённо покосился на Джорджа и поинтересовался:

— Дело? Какое дело?

— Ты вроде бы только что Федю и Олю проводил, — встревоженно протянула мама. Она, по-видимому, сразу почувствовала, да и увидела по его