— Нет, не они. — Джордж на мгновение запнулся, но затем решил говорить при родителях. Всё равно они в курсе сложившейся ситуации. — Светка звонила.

— Агафонова? — Фред тут же встрепенулся и посерьёзнел. Понимал, что Света может звонить только по одной причине. — Что-то с Юлей?

— Да. Она решила уехать в другой город. У неё поезд… примерно через час.

— Что-о-о?! — почти взревел Фред и тут же оторвался от подоконника, подбежав к Джорджу. — Так чего мы стоим тогда? На вокзал, скорее! А куда поезд-то? И почему она вообще решила уехать?

— Погоди, после объясню, — вздохнул Джордж, понимая, что самый неприятный разговор ещё впереди. И обратился к отцу: — Пап…

— Да, я вас отвезу, — кивнул Лев Игоревич, вытирая руки полотенцем. — Так будет быстрее.

Отлично! Джордж надеялся, что отец поможет, иначе пришлось бы потерять несколько минут, вызывая такси. Да и мало ли, какие накладки могут быть с такси. Надёжнее самим, но они с Фредом ещё не умели водить машину, хотя очень хотели научиться. Пока не было времени ходить на курсы по вождению.

А ситуацию брату объяснить можно и в дороге. Неловко, конечно, при отце… но выхода нет.

24  Джордж

В машине поначалу повисло тягостное молчание. Отец в принципе не собирался вмешиваться — он, как и мама близнецов, считал, что взрослые в дела детей возраста Фреда и Джорджа могут вмешиваться лишь в крайнем случае. Джордж собирался с мыслями, думая, как лучше начать, чтобы Фред не психанул и не полез драться.

А Фред хмурился и явно пытался проанализировать то, что чуть ранее сказал Джордж. И в конце концов выдохнул, вопросительно посмотрев на брата:

— А почему Светка позвонила именно тебе? А?

Это был, с одной стороны, максимально глупый вопрос. Вообще не важный сейчас. Но с другой стороны, он напрямую относился к тому, что им нужно было обсудить, и открывал дорогу истине.

— Я просто думаю, — продолжил Фред почти тут же. — Я, конечно, со Светкой ссорюсь чаще, чем ты… Но и общаюсь с ней гораздо больше. Однако позвонила она тебе. Ты обидел Юльку?

Брат ещё цеплялся за иллюзии. Джордж думал, что он в глубине души понимает, почему, но не хочет признавать.

— Нет. Юля просто боится, что мы поссоримся. Как только она выберет кого-то одного, второй обидится.

— Хм, — Фред нахмурился сильнее. — Ну, неприятно, конечно. Но ты же не станешь меня бить, да? — пошутил он, и Джордж покачал головой.

— Я не стану. А ты, Фред?

Брат замолчал, помрачнев. Покосился на отца, который по-прежнему молча вёл машину, потом вздохнул, смирившись, что без свидетеля не обойдёшься, и ответил:

— Нет, никаких драк. Но Юля права — обидно. Особенно если подумать… Ты так говоришь, будто уверен в её чувствах. Она говорила, что выбирает тебя?

— Напрямую не говорила. Но это подразумевалось.

— Могла бы признаться, когда я… — Фред запнулся, вновь посмотрел на Льва Игоревича и слегка порозовел. Говорить при отце про свою попытку организовать секс втроём он явно слишком стеснялся.

— Не могла она, — грустно усмехнулся Джордж. — Юля всегда слишком опасалась, что мы вдрызг разругаемся. Ты же помнишь, что она всегда старалась не выделять никого из нас? Вела себя одинаково с обоими, чтобы ни один не мог заподозрить, что она предпочитает кого-то одного.

— А ты, получается, заподозрил? Я — нет, а ты — да?

— Фред, не обижайся…

— Да я не обижаюсь, — почти рявкнул брат, сверкнув злостью в глазах. — Я в бешенстве! Вы же оба, получается, меня за нос водили. Ты знал, что Юля давно выбрала тебя, но мне не говорил!

Оля всё-таки была права. Впрочем, Джордж уже и сам это понимал.

Хорошо, что он первый заговорил с братом, а вовсе не Юля…

— Фред, послушай…

— И как долго это продолжается? — возмущался брат. — Год? Два? Или дольше?!

Джордж вздохнул, стараясь сам унять раздражение — ему сейчас ни в коем случае нельзя срываться, — и неожиданно услышал спокойный голос отца:

— Фред, не горячись и послушай теперь меня. Всегда, что бы ни случилось, нужно стараться представлять себя на месте другого человека. Мы с мамой говорили вам об этом много раз. И представь, что чувствовала Юля. То, что она не испытывает к тебе романтических чувств, не значит, что чувств нет совсем. Ты — её друг. Сильнейший страх для неё — стать причиной вашей с Джорджем ссоры. И только ради того, чтобы вы не поссорились, она решила пожертвовать всем — учёбой в институте, своей привычной жизнью, оставить в одиночестве любимую бабушку, лишь бы скрыться с ваших глаз. Видимо, она надеялась, что за несколько лет вы её забудете, и проблема решится. Кстати, я думаю, что она права. Нет, не в том, что захотела уехать. Мне кажется, что вы со временем переключились бы. Сейчас вы оба «закусили удила», никто не хочет уступать.

— Пап, я её люблю, — возразил Джордж горячо. — Ты ошибаешься, я бы не забыл Юлю.

— В настоящий момент это не важно. Важнее другое. Если вы хотите, чтобы она осталась здесь, в нашем городе, и продолжила общаться с вами — один из вас должен уступить.

— Ты имеешь в виду меня? — язвительно хмыкнул Фред. — Я должен, получается?

— А почему тебя это оскорбляет? — так же невозмутимо поинтересовался отец. — Почему ты считаешь подобное поведение унижением? Подумай, Фред — разве Юля: это какое-то соревнование? Она живой человек, а живые люди не могут заставить себя любить по заказу. Её сердце выбрало другого, не тебя. И унижением будет скорее, если ты начнёшь упрекать её в этом или обидишься на брата. Унижением для вас всех, не только для тебя. И предательством.

— А Джордж меня не предавал, когда о чём-то сговаривался с Юлькой за моей спиной? — буркнул Фред, но уже гораздо менее раздражённо. — Надо было сразу поговорить откровенно!

— Я не знаю, как надо было, — ответил Джордж честно. — Юля попросила не говорить тебе, сказала, что она сама должна, но никак не решалась. Я ждал, потому что обещал