… — Используются для связи следующие виды модуляции…

… — Классификация корабля производится следующим особым образом, кроме трехзначного числа и…

… Он проснулся среди ночи от прикосновений к лицу. В спальне горел ночник, и над ним склонилась Сью с полотенцем в руках.

— Ты чего? — пробурчал он.

— Ты стонал во сне, потом скрипел зубами и плакал, — сообщила Сью, — Звал какого-то Жин. И еще кого-то. И ни в какую ни хотел просыпаться. Что-то приснилось?

— Джин и приснилась. Наверное. Полежи со мной, — попросил он.

Вот уже третий месяц как Сью спала отдельно. Они выматывались за день так, что к вечеру не оставалось ничего, кроме свинцовой усталости.

— У нас не осталось ничего, кроме нашей работы, — вздохнула Сью, — У нас уже нет даже полового инстинкта.

— Давай устроим выходной, — заморенно предложил Джей, — И весь день бездумно пропьянствуем и протрахаемся, вылезая из постели разве что в туалет или за куском мяса.

— Ага, а потом будем наверстывать утраченное. Ну уж нет. У нас есть План. Мы должны сделать все вовремя. А уж потом… — Джей зевнул, — Потом ты будешь безумно богата. И с каждым днем все богаче и богаче. Заведешь себе все по высшему классу.

— А ты?

— А что — я? На мне свет клином не сошелся. Найдешь себе моложе и приятней.

Рука Сью провела по шраму на его плоском животе:

— Но мне нужен ты. Я достаточно обеспечена, чтобы позволить себе нарожать от тебя сколько угодно детей и…

— …И погубить свою жизнь с таким чудовищем, как я…

— …и обеспечена, между прочим, тобой.

— Вранье! Ты зарабатываешь свои бабки самостоятельно.

Сью приподнялась на локте и внимательно посмотрела в его глаза:

— А ты не забыл такую мелочь, что я только исполняю то, что ты набросал? Что я не родила ни одной продуктивной идеи?

— Когда я уйду, у тебя будет миллион идей.

— И опять ни одной собственной.

— Можно подумать, что это так уж волнует клиентов. Зато они прекрасно знают, что создать чудо можешь только ты. Остальные — жалкие подражатели. И ты еще ворчишь, Сью, королева строителей по прозвищу Бриллиантовая Дама! И разве одних строителей?

— Да, меня стали так называть, — кивнула она, щекоча волосами его щеку, — Я теперь на первых полосах газет, мне подражают в одежде, во всем: Но какое мне до них дело? Кто они мне?! Джей, да ведь меня создал именно ты! Если бы не ты, я бы до сих пор отдавалась каждому желающему по прейскуранту: Может, ты со мной так из-за этого?

— Глупости. Давай спать. Утром ни свет ни заря снова хлопоты. И…

— Что?

— Ты останешься жить в этом доме, когда я уйду? — неуверенно попросил он. Помолчал. Объяснил, — Дом, конечно, не самый лучший, но… Может быть, я буду иногда возвращаться.

— Я сделаю все, что ты захочешь, — твердо сказала она, — А теперь мы должны спать, чтобы с утра быть в форме.

Они уснули, обняв друг друга.

И уже в который раз ей приснилось, что она идет по улице, и справа от нее — сын, такой похожий на маленького Джея, а справа — дочь, похожая на нее саму в детстве. Они идут по улице, ожидая с замиранием сердец, что Джей внезапно появится впереди, и присядет, и улыбнется так, как умеет он один, и обнимет их всех.

А ему снился холодный, пропахший озоном, металлом и пластиком пустой орбитальный космопорт. И он, оглаживая отросшую бороду, курил трубку, с ухмылкой глядя за сумасшедшей беготней отрывающегося на просторе Зверя, и слышал, как ворчит из-за пазухи Кислота, и еще одновременно улыбался огромному лицу Джейн, неожиданно возникшему на огромной видеостене И еще за спиной шла в своем новом, божественном теле Джин, она шла под руку с пиратской принцессой Икой. Он снова был среди своих, и не имело никакого значения, что почти все они были давным-давно мертвы…

Утром им обоим было так тяжело просыпаться. А потом — по чашке крепкого настоя орешков Ку, и автомобили…

… — Нет, я должна вам отказать. Мы не имеем возможности осуществить ваш проект строительства новых зданий в течение трех ближайших месяцев. Позже? В общую очередь…

… — Нет, это невозможно. Да, в настоящее время на наших заводах строятся семнадцать кораблей, но эти аппараты…

… — Для чего я оплачиваю ваше обучение, все эти лекции? Вы чуть не завалили супердорогосоящее здание из-за элементарного разгильдяйства, и если вы считаете, что я должна…

…— Магнитные носители информации никак не могут быть применены за пределами атмосферы, я же говорил об этом, как и то, что вся динамическая память навигационных…

— Как у тебя?

— Ничего.

— И у меня терпимо. Осталось совсем немножко.

— Только это и успокаивает.

— Академия ходатайствует о присуждении тебе звания академика за заслуги в области архитектуры и технологий строительства.

— Это при том, что тебе со скрипом дали профессора математики.

Они тихо засмеялись. В дверях бесшумно возникла Рива.

— Не помешала?

— Ну что ты! Как дела?

— Полдня — лекции. Их записывают на видеокарты и размножают для всех заинтересованных. Отсев среди ребят и девочек в норме. Джей?

— Да?

— Я рассказала на твоем примере о некоторых возможных методах фальсификаций биографий лиц, неугодных властям.

— И теперь ты собираешься меня арестовать?

— Ну что ты! — Рива рассмеялась, — Ребята захотели узнать, в каких мирах хотят твоей крови, чтобы сделать в будущем пребывание их представителей у нас МАКСИМАЛЬНО неприятным. Конечно, я не призналась. У меня не повернулся язык сообщить им, что ты изгнан из своего родного мира за излишнее любопытство и никогда не сможешь вернутся туда.

— Спасибо, — сказал Джей и чуть нахмурился, думая, что испорченный телефон существует даже среди Самых Специальных Служб.

— Ерунда. Как дела, Сью?

— Нормально.

— Ну тогда я в душ, сменю форму и на вечернюю съемку. Рано не ждите!..

…— Джей…

— Да?

— Осталось два дня. Всего два дня!!!

— Радоваться нужно, а ты с таким ужасом, словно от первого же инопланетника рухнет все, что мы… точнее, что ТЫ построила.

— Нет, я о другом! Ты не уйдешь сразу же, правда?

— Наверное, не уйду. Хотя очень хочется.

— Тебе плохо с нами, хоть мы все тебя так любим! — горько казала она.

— Ну, видишь ли, вообще я увлекаюсь совсем другими вещами. Совсем не тем, что пришлось делать здесь. Я вас тоже полюбил, Сью. Правда. Просто это не мое дело. И…

Джей вздохнул, сгорбтлся и сказал мрачно:

— Помнишь, когда мы тут сидели в самый первый вечер, я