– Доброе утро всем, – раздаётся его голос, и я натягиваюсь как струна. – Успели разогреться? – спрашивает Кристофер, выслушав ответные приветствия, и немного хмурится, видя, что некоторые качают головами. – Ладно, сделаем разогрев, но впредь прошу приходить заранее и разогреваться самостоятельно. Итак, лицом к станку, первая позиция. По четыре батман тандю* вперёд, в сторону, назад; полупальцы; деми плие. И повторим ещё раз. В конце свободная растяжка. И, пожалуйста, сегодня без фанатизма. Будем считать, что это вводный день. Музыку, пожалуйста.

[*отведение рабочей (свободной, не опорной) ноги без отрыва носка от пола и возвращение в исходную позицию; подробнее в глоссарии]

Чем дальше продвигается урок, тем сильнее я ощущаю, что подход Кристофера к работе кардинально отличается от методов Дженнис. Он уделяет всем равное количество внимания, делает замечания очень тактично и не повторяет дважды. И уж тем более не кричит и никого не оскорбляет. Если человек не понимает или игнорирует его слова, Кристофер больше не тратит на него время.

Однако на репетиции всё меняется: Хейз требует от нас буквально идеального исполнения, не давая спуска никому. И он прекрасен в этой своей властности. Дело пока продвигается медленно, потому что сегодня и ещё несколько дней мы будем лишь разучивать премьерную постановку. Хореографом, разумеется, является Кристофер. И мне безумно нравится его хореография и страсть, с которой он отдаётся работе. Само собой, Хейз ждёт от нас того же.

До начала урока мы уже ознакомились с репертуаром и списками, вывешенными перед балетным классом. Сезон откроется премьерой – новой постановкой Кристофера. Это современный балет, и в нём я задействована в кордебалете.

Также в репертуаре значатся и уже известные спектакли: «Лебединое озеро», «Жизель», «Ромео и Джульетта». И если в «Лебедином» я тоже выписана в кордебалете, то в двух других мне поручили небольшие сольные вариации. Ещё в репертуаре заявлена «Кармен-сюита», но там из женских ролей только главная партия.

Абсолютно все артисты задействованы лишь в «Лебедином озере», в остальных спектаклях нет такого количества ролей, и в основном на одного артиста приходится два, максимум три спектакля. Но я буду отдуваться по полной, работая за четверых.

Разумеется, я должна постараться и хорошо проявить себя, поэтому жадно ловлю каждое слово, замечание и движение Кристофера, пока он показывает нам порядок [имеются в виду комбинации движений]. Когда время дневных репетиций заканчивается, мы все буквально выползаем из зала. Хейз отымел нас по полной, при этом ни разу никого не унизив.

– Хорошо, что сегодня у нас нет вечерних репетиций, – с облегчением выдыхает Хельга, и Ливия её поддерживает.

Мы всё дальше отходим от здания театра, и я оглядываюсь, чтобы вновь полюбоваться на его величественный белый фасад, украшенный колоннами. На каждой горделиво восседает хищная чёрная горгулья, словно наблюдая за входящими и выходящими людьми.

– Идём, Брукс, – зовёт меня Ливия. – Или ты хочешь остаться без обеда?

Оторвав взгляд от каменных когтей мифических животных, я спешно нагоняю девчонок. Мне непривычно ходить группой, однако происшествие с Хельгой сблизило нас пятерых, да и наши комнаты находятся рядом. Мы даже в гримёрку заехали тем же составом. Я не имею ничего против общения, просто помню, что не стоит сильно полагаться на других людей. Однако эти девушки мне искренне нравятся.

В столовой уже собралось много народу, и нам приходится встать в очередь. Но едва я хочу занять место за Венди, как вперёд меня вклинивается Берта, одна из ведущих солисток. Крашенная блондинка, которая, как я успела заметить, ведёт себя со всеми очень надменно. Она исполняет сольную партию в новом балете Кристофера и очень этим гордится.

– Эй! – возмущаюсь я, когда её локоть проезжается по моим рёбрам, отпихивая назад. – Ты не видела, что я здесь стою?

Она оборачивается, окидывает меня недовольным взглядом и презрительно фыркает:

– Я не обращаю внимания на мусор.

От такого хамства я на пару секунд лишаюсь дара речи. Вот ведь высокомерная сука!

– Тогда как ты смотришься в зеркало? – злобно парирую я, растеряв всё своё самообладание, благоразумие и вежливость. Берта первая начала хамить, и пусть это не оправдание – мне до лампочки. Меня уже давно раздражает, что некоторые люди считают себя выше остальных. Я устала молча сносить выходки этих снобов.

В ответ на свою колкость я получаю сильный толчок в грудь. От неожиданности лечу назад, обкладывая нахалку матом, но не приземляюсь на задницу, а врезаюсь в чей-то твёрдый торс. Мужские руки подхватывают меня, уберегая от падения, и сразу следом над ухом раздаётся холодный голос Хейза:

– Какие-то проблемы, мисс Брукс?

Берта округляет глаза и уже не торопится с ответом.

– Нет, – быстро отвечаю я, вспыхнув до кончиков ушей. Высвобождаюсь из его объятий и оборачиваюсь. – Чистая случайность.

Хейз хмурится, изучая моё лицо, а затем с угрозой в голосе выдаёт:

– Вы всегда по чистой случайности врезаетесь в людей, при этом ругаясь как сапожник?

– Я… – краснею ещё сильнее и, не зная, что сказать, вновь оправдываюсь: – Это правда вышло случайно.

– Раз у вас так много сил, лучше используйте их для самостоятельных репетиций, а не для потасовок. Здесь не курорт и не ночной клуб, мисс Брукс. Не стоит вести себя столь беспечно. В некоторых постановках вы исполняете корифейские партии. Но если не будете справляться – я заменю вас.

Вот чёрт! Неужели Кристофер не видел, что произошло? Почему он отчитывает только меня? Это нечестно, но ябедничать я не намерена. К тому же из-за моего требования о единовременной выплате с меня теперь и спрос выше, чем с остальных.

– Я планировала порепетировать вечером, – произношу, продолжая смотреть ему прямо в глаза. В них пляшут смешинки, и это чертовски злит. Он дразнит меня! И пусть репетиции «Жизели» и «Ромео и Джульетты» ещё не начались, но я знаю вариации, которые буду исполнять. Поэтому хотела вечером пойти в театр и поработать над техникой. Сама. Без чьих-либо нагоняев.

– Какое рвение, мисс Брукс, – насмешливо произносит Хейз после непродолжительной паузы. – Не перетрудитесь.

Не дав мне ответить, он покидает столовую. И зачем вообще приходил, спрашивается?

Замечаю, что вокруг уже собралась толпа любопытных, и вновь вспыхиваю. Не хватало ещё, чтобы поползли нелепые слухи. Мне их в школе хватило.

– Ты как, Лили? – спрашивает Ливия, оказавшись рядом. – Не ушиблась?

– Всё в порядке.

– Слышь ты, – бросает она в сторону той