Его уже положили на кровать, раздели и наложили повязки на раны, а над ним сгрудилось несколько человек. Давину, Аву и Лиама я признала сразу, а вот второй мужчина был мне незнаком.

— Что ты здесь делаешь? — всплеснула руками фаворитка. — И без тебя все плохо, уходи!

— Я целительница! — настаивала я. — И назначил меня лэрд.

Уже заметила ранение под грудью и рану в области живота. С такими долго не живут. Чудо, что он вообще доехал на лошади до замка. Но любое промедление отнимало у Брюса и силы, и шансы.

— Мы разберемся, здесь моя мать, — твердо настаивала любовница. — Она умеет врачевать!

— Но ее назначил Брюс, — тихо, но властно заговорил незнакомый мне мужчина. — Он не чествует рабынь, а раз этой девушке позволил, то не препятствуйте.

Он дал мне пройти и удержал Давину, чье красивое лицо исказилось от злости.

— Аллан, он же просто хочет взять ее в любовницы, вот и приблизил, — услышала я за спиной визгливый женский голос.

— Она рабыня, Давина. Если бы просто хотел, уже взял бы.

Я решила не обращать на всех внимание. Склонилась над телом. Обвела пальцами раны и, не знаю зачем, но обратилась к магии. Думала, что это блажь, что она поможет лишь в практических случаях, но у меня ведь нет ни узи, ни рентгена. Мне важно было понять, какие внутренние органы задеты.

Брюс меня словно почувствовал. Бессильно, словно он не могучий воин, а новорожденный котенок, схватил меня за ладонь.

— Лиса?

— Я здесь, лэрд, — подалась вперед и прошептала ему на ухо. — Прошу тебя, доверься.

Я и сама не знала, о чем просила.

Волшебство, внутреннее чутье или удача — что-то из них подсказало мне, что раны глубоки, но не представляют опасности. К сожалению, он потерял много крови. Очень много. Я не могу знать, сколько пролилось, пока тот воевал или ехал в сторону своего замка, но одеяло и простыни пропитались насквозь. У меня на руке остались красные следы.

И если я обычно была молчаливой, скромной, предпочитала помалкивать, то в это мгновение проснулся неведомый мне генерал

— Лиам, — скомандовала я. — В моем доме на столе лежит сумка. Я прошу ее принести, а также внести ведро вскипяченной воды и много повязок.

— Исполню, — кивнул воин и ушел, чтобы дать команду другим.

Слава местным богам, что тот со мной не спорил, успел удостовериться, что я сведуща.

— А остальных, — я без зазрения совести взглянула на Давину, — я попрошу уйти.

— Уйти! — взвизгнула любовница, отталкиваясь от мужчины, которому я не была представлена. — Ты в своем уме? Ты рабыня. Выполняй, что от тебя требуется, и уходи сама.

— Ты ведь зовешь меня ведьмой? — я проверяла дыхание и пульс Брюса. — Обзываешь, злословишь...

— И что? — она подошла с другого края кровати и тоже опустилась ниже.

Какой бы противной она ни была, как бы мерзко себя не вела, но Давина любила лэрда. Это было заметно. Она побледнела, провела по нему рукой и боялась, что он потом никогда не проснется.

Но он не спал. Я точно знала, что он все слышит.

— Сегодня я соглашусь с тобой, — я выпрямилась.

Как говорят? Если не можешь организовать действие, возглавь его. Я не могла, но раз я пересекла другой мир, отыскала гримуар, познакомилась с Анной и не погибла, пора признать свою принадлежность.

И продолжила.

— Мне нужно остаться одной... с ним... называйте это колдовством или чем хотите, зовите жреца, но кроме меня никто не сможет помочь.

Моя память услужливо подсказывала один из ритуалов. Будь мы в больнице, я бы настаивала не переливании крови, но в нынешних условиях провести ее невозможно.

— Ты требуешь очень много, — заговорил незнакомец.

— Простите, я не знаю, кто вы, — ответила я, критически осматривая пациента.

— Всего лишь его младший брат. Мы встретились на подступах к клану. Я рос в другом месте.

Я изумленно повернулась. Сходство ведь было очевидно.

Аллан, пожалуй, уступал в размерах, но разрез глаз, эти полные губы и четкий подбородок говорили о родстве. Аллан, в отличие от Брюса, носил короткую прическу и никак не обозначал свою принадлежность к клану.

— Я приношу свои извинения, — поклонилась я, — я, правда, не знала.

— Она у нас чуть меньше двух седьмиц, — оповестил Лиам. Появился он внезапно и вошел без стука. Принес и ведро, и сумку. Все сложил возле меня. А потом, выпрямившись, сообщил, — лэрд ее привечал, не только потому, что она привлекательно. Лисандра зарекомендовала себя как хорошая целительница.

Я чуть не подавилась.

— Он ей доверял? — сдвинул брови Аллан.

— Сильнее, чем многим.

— Стоит оставить его наедине с ней?

И я не выдержала.

— Я не решусь на то, что задумала, если вы будете смотреть, — объявила немного дерзко. — Он потерял много крови и не восполнит. С Брюсом надо поделиться силами. Я могу... — указала на себя, — Давина нет. Утром вы всегда можете прийти и наказать меня. Назвать предательницей, отравительницей. Что вы теряете?

Прямо видела, как размышляет младший брат лэрда. Он переводил взгляд с меня на любовницу и обратно. Но что-то зажглось в его сознании.

— Если ты навредишь Брюсу, я буду лично тебя пытать, — подошел он ко мне и схватил за горло.

— А если он выживет, вы будете в силах, чтобы передо мной извиниться? — прохрипела я.

Пожалуй, я попросила что-то невозможное у Аллана. В его глазах одновременно застыло и недоверие, и ужас, и непринятие неизбежного. Лучше меня все равно никого не было. Он не идиот, догадывался, что я более сведуща, чем пожилая ключница.