Данте вышел из комнаты и стал смотреть в большое окно, выходившее на крыши Лондона. Он пытался понять, что чувствует, осмыслить все, что с ним происходит. Но к настоящему моменту он точно знал лишь одно: Конни не была похожа ни на одну другую женщину в его жизни.

«Потому что я хорошо знаю ее. Я провел с ней время, познакомился с ней, наши судьбы оказались тесно переплетены. Между нами уже было что-то — симпатия, дружба, поддержка, — и поэтому наши отношения стали…»

Другими.

Только почему и как именно произошла эта метаморфоза, он не знал. Для него эти чувства были новыми, совершенно незнакомыми.

И особенными.

Данте обернулся, услышав, что она вошла в комнату. Его лицо расплылось в улыбке, и ослепительное сияние ее ответной улыбки заставило его пошатнуться и схватиться за подоконник.

В утреннем свете она выглядела так же прекрасно, как и вчера вечером, но совсем по-другому. Она не была тем потрясающе гламурным существом, которым казалась вчера вечером, но в ней была какая-то мягкая чувственность из-за ее взлохмаченных волос, сонного взгляда и опухших от поцелуев губ…

В дверь позвонили, и он почувствовал облегчение, когда принесли завтрак. Официант ввез нагруженную тележку и принялся расставлять посуду с едой на столе. Казалось, это продолжалось целую вечность, но наконец они снова остались одни. Его глаза были прикованы к Конни все время, пока они наслаждались обильным завтраком. И ее взгляд был ласковым, светящимся и наполнял его теплом.

Теплом, которым Данте без зазрения совести воспользовался, когда они наконец насытились.

— Не нужно спешить с походом по магазинам, — сказал он ей, взяв ее за руку и слыша, что его голос звучит хрипло и многозначительно.

Она переплела свои пальцы с его пальцами, ничего не ответив, и позволила ему отвести ее туда, где он хотел быть с ней.

На ее кровать, чтобы снова заниматься с ней любовью. И потом снова…

В Италии они не планировали долго оставаться в Милане. Данте появился в офисе компании — к очевидному сюрпризу своих сотрудников, — а затем отвез Конни в легендарный район Квадрилатеро, где находились самые известные модные дома.

Удивленная и восхищенная, она пыталась сопротивляться тому, чтобы Данте покупал ей слишком много одежды и украшений, помимо тех, что он уже купил в Лондоне.

— Я чувствую угрызения совести, принимая эти подарки, — сказала ему Конни.

Данте выглядел озадаченным. Затем он снисходительно поцеловал ее в лоб.

— Я делаю это с большим удовольствием, — ответил он.

Но его слова не убедили девушку. Конечно, она хотела выглядеть как можно более красивой для своего мужа, теперь, когда она наконец чувствовала себя так хорошо в своем теле. Но не за его счет. Они мило ссорились по поводу покупок, и Конни все-таки согласилась с тем, чтобы он сам оплатил все покупки.

На второй день пребывания в Милане они начали собираться в поездку по Италии. И Конни почувствовала сомнения.

— Данте, я не хочу отвлекать тебя от твоей работы. Я знаю, насколько она важна для тебя, — с тревогой сказала она.

— Конни, повторю: я делаю это с удовольствием, — возразил он.

Он привлек ее ближе к себе на массивном диване, который был центральным элементом в гостиной его миланской квартиры. Это была очень современная квартира, и Конни казалось странным, даже нереальным, то, что она снова оказалась здесь.

Единственный раз, когда она была в квартире раньше, случился сразу после свадьбы. Они провели здесь всего два дня. Тогда Конни не хотела оставлять бабушку слишком долго одну, а Данте беспокоился из-за адвокатов своего деда, которым он должен был предоставить доказательства своего права на наследство.

Данте был тогда взволнованным и озабоченным, и Конни старалась вести себя как можно тише. Это было напряженное время, когда Конни постоянно задумывалась о том, что она сделала.

«Получить все, что мы хотим…»

Этот тост Данте снова возник в ее памяти. О, как изменилось все вокруг нее за прошедшее с того момента время!

Она прижалась к нему, чувствуя его сильное плечо под своей головой.

Тогда Данте был так далеко от нее, как будто на Луне. Она могла только смотреть на него и восхищаться им.

Но теперь она с ним рядом, потому что он этого хотел. Он перестал быть для нее чужим. И это так восхитительно!

«Теперь он желает меня… Он хочет меня в своей жизни. Хочет быть со мной и хочет, чтобы я была с ним».

Конни видела, как меняется выражение его лица, когда она смотрела на него. Она почувствовала, как его рука на ее плече сжалась. Увидела, что его губы начинают опускаться к ее губам, и почувствовала их бархатное прикосновение. Она ответила на поцелуй, прижавшись к его мускулистой груди.

Остальной мир исчез, остались только она и Данте. Их тела жаждали друг друга, их желание разгоралось, как пламя. Затем он подхватил ее и понес в свою спальню — их спальню.

Данте припарковал машину на пароме и посмотрел на Конни.

— Мы почти добрались туда, — сказал он.

— Почти добрались куда? — спросила Конни с улыбкой.

— Скоро увидишь.

Это было все, что Данте сказал ей. И только тогда, когда они погрузились на борт парома.

— Мы направляемся на один из островов в Тосканском архипелаге.

Брови Конни поднялись.

— Я никогда не слышала о Тосканском архипелаге! — воскликнула она.

— Самый известный остров архипелага — Эльба, — пояснил Данте. — Мы можем посетить его, если тебе интересно. Это было место ссылки Наполеона. Но остров, на который мы собираемся, намного меньше. Автомобильное движение там очень ограниченно — только для поставок товаров первой необходимости, но не для туристов. Я надеюсь, тебе понравится. Это очень тихое, сонное и старомодное место, но, я думаю, именно в этом заключается его прелесть.

— Это звучит прекрасно. Я уверена, мне там понравится, — заверила его Конни.

Данте выбрал этот остров потому, что думал, что он больше всего понравится Конни из-за ее любви ко всему «старому». Она вежливо похвалила его квартиру в Милане, но было ясно, что ее вкусы сформировались в маленьком викторианском коттедже ее бабушки, и Данте был счастлив побаловать ее в отпуске.

Кроме того, у острова было еще одно существенное преимущество. Он не был популярен среди туристов, что означало, что они вряд ли столкнутся с кем-то, кто их знал. И это означало, что он мог наслаждаться безраздельным вниманием Конни.

По ночам Данте все еще иногда просыпался, когда Конни лежала в