Ласло дождался съезда на Маастрихт, держась правой полосы, затем открыл небольшую потайную дверцу, спрятанную под деревянной облицовкой приборной панели. К своему великому удивлению Зельда увидела, как оттуда показалась красная кнопка, украшенная стилизованным изображением пламени.

– Ты хорошо пристегнулась? Проверь, это важно! – сказал Ласло довольным голосом.

Зельда, не зная, улыбаться ли в тон отцу или беспокоиться, решила принять фирменный семейный флегматичный вид.

Убрав Интриг-пад от греха подальше в рюкзак, она проверила ремень безопасности и уставилась в окно.

– Надеюсь, ты теперь не скажешь, что старая машина тёти Ээээ…

В этот самый миг отец, нажав красную кнопку, резко вывернул на крайнюю полосу обгона. Автомобиль с адским рёвом стал всасывать воздух, как турбина самолёта, и понесся вперёд со сверхзвуковым ускорением.

– Держись! – предупредил Ласло дочь.

В этот момент Старая Развалюха взлетела, так, по крайней мере, показалось Зельде. На самом деле ретроавтомобиль остался на земле, но быстро развил скорость, достойную рекорда на гонке Нюрбургринг. К счастью, в обеденный час автобан на Маастрихт был полупустой, и Ласло, опытный пилот бесшабашной школы Интригио, мастерски обходил редкие встречавшиеся на пути машины. Где-то через семь минут Зельда, ехавшая всё это время с выпученными глазами, промычала, что они подъезжают к Мейдрехту. Ласло кивнул и спокойным размеренным движением потянул на себя латунный рычаг, находившийся рядом с красной кнопкой. Тут же открылся багажник и стрельнул громадным жёлтым парашютом с логотипом семьи Интригио – «?», который за считанные секунды затормозил авто как раз к выезду на Мейдрехт.

Съехав с автобана, отец и дочь оказались на тихой провинциальной дороге и без труда заметили в нескольких сотнях метров тёмно-синий ангар с гигантским логотипом коровы на фасаде. Ласло снова потянул на себя латунный рычаг, и парашют засосало обратно в багажник.

– Фууух! – перевела дух Зельда, сбрасывая, наконец, напряжение от езды на непомерной скорости.

Она откинулась на сиденье, пытаясь прогнать дрожь, которую чувствовала в теле.

– Да уж, – разглагольствовал, напротив, совершенно спокойный Ласло, – тётя Эдна никогда не любила половинчатых решений. И терпеть не могла опаздывать. Поэтому её третий муж, знаменитый немецкий инженер Фриц Каторш, разработал лично для неё спринт-ускоритель для экстренных случаев. «Красная кнопка – единственное приятное воспоминание, которое у меня осталось от этого болвана», – любит повторять тётя.

– Прикольная история, пап, – согласилась Эдна, доставая из рюкзака компьютер. – Думаю, я её оценю, когда у меня перестанет кружиться голова. Я тут загрузила на Гугл-картах вид с воздуха для этого места, окей?

– Великолепно, – отозвался Ласло. Он тем временем потянулся к бардачку и зачем-то выудил оттуда пару старых перчаток и наполовину законченную кружевную салфетку со свисающими из неё вязальными спицами.

– Вот вид сверху на фабрику «Мукки Му». Здесь главный вход, сюда, думаю, даже не стоит пытаться… – показывал Ласло.

– Думаешь, профессор внутри?

– Думаю, что связь с Ван Усталеном, относительная близость к аэропорту и не бросающееся в глаза расположение уже внушают немало подозрений. Ну и раз уж мы здесь, стоит проверить.

Увеличив изображение, Зельда заметила любопытный прямоугольник – небольшую зелёную пристройку к основному зданию фабрики, в каких-то десяти метрах от внешней ограды.

– Что скажешь об этом? – спросила она отца.

– Готов поспорить, что это гараж для служебного транспорта, воробушек. Идеальная лазейка для нас… Идём!

Зельда уставилась на отца.

– Но как мы туда попадём? С помощью перчаток и крючка? – недоумённо спросила она.

Против всяких ожиданий, ответ отца оказался утвердительным. Перчатки были нужны потому, что спицы были не обычными вязальными спицами, а двумя острейшими лезвиями, которые нужно использовать как ножницы, а салфетка служила для них чехлом.

– Тётя Матильда, которая их изобрела, любила пошутить, что удочки удобнее не сматывать, а перерезать, лишь бы были хорошие ножницы. И поэтому смастерила вот эти, из какого-то неведомого сплава, спёртого, видимо, из НАСА. Аккуратно ими пользуйся, ладно?

Зельда кивнула, приложила спицу к проволоке ограды, окружавшей территорию фабрики, и принялась старательно кромсать её. Проволока подалась легко, как бумага. Лаз был готов меньше, чем за минуту. Оказавшись внутри, они направились к зелёной пристройке, которую обнаружила Зельда. Ласло с помощью дисконтной карты пиццерии «Pizzaschak» легко справился с несерьёзным замком на входной двери, и они с дочерью проникли в полумрак ангара.

Ласло убрал в чехол суперспицы и осторожно двинулся в сторону главного здания фабрики. Они не встретили ни души, слышно было лишь жужжание механических мешалок, булькающих резервуаров и холодильников.

– Видала? – вполголоса похвастался Ласло немного спустя. – Всё гладко… Прямо по учебнику Интригио, глава «Как незаметно прокрасться в помещение».

Зельда всё еще не могла унять колотящееся сердце, но признала правоту отца. Однако ей казалось, что проникновение на фабрику мороженого не столько опасное предприятие, сколько ненужное: чем больше она смотрела вокруг, тем меньше ей верилось, что где-то здесь держат взаперти Гриффитса.

Вокруг были громадные рисунки коров, пастельные стены, холодильные камеры и гигантские стальные чаны, в которых, вероятно, размешивались ингредиенты для мороженого.

Так думала юная Зельда, идя по фабрике. Но когда спустя мгновение они с Ласло на цыпочках повернули за угол… внезапно завыла сирена, замигал прожектор и с оглушительным скрежетом начали подниматься опускные ворота фабрики.

– Вот тебе и прокрались! – шепнула Зельда на ухо отцу.

15

Кто заказывал суп с перцем

Ресторан театра Карре, носящий название «Макбет», отличался полами в чёрно-белую шашечку, низкими потолками, приглушённым светом и ярко-красными скатертями. Одна дизайнерская находка оказалась, несомненно, удачной: отовсюду были видны экраны, которые транслировали происходящее на сцене. Благодаря этому Бина и Маркус смогли следить за речью профессора Гриффитса.

Они проскользнули через служебный вход и спрятались в гардеробе, находившемся сразу за тяжелыми портьерами, отделявшими ресторан от театра. Театральный зал был полон, оба – и Бина, и Маркус – хорошо его знали, потому что уже бывали здесь пару раз на спектаклях «Цирка дю Сонней». Но в этот раз на сцене старинного городского театра были не тросы и лазерные лучи цирка, а тумба с микрофоном, и у микрофона стоял почётный гость знаменательного дня профессор Гриффитс.

Он прибыл с опозданием на час с лишним из-за необъяснимого затора на канале и заметно нервничал. Перед тем, как подняться на сцену, он остановился о чём-то поговорить с малосимпатичной дамой со строгим платиновым