– Куда мы?

– В лодочный прокат к старику Якобу!

Бина и Маркус стояли на мосту, центральную часть которого только что подняли, чтобы пропустить катер. Бина очередной раз проверила по карте маршрут делегации: отсюда ей предстояло направиться к королевскому театру Карре, где Гриффитс должен был успеть произнести перед обедом короткую речь для публики.

– Сюда, сюда и сюда… – вслух бормотала она. – Если Тибо успеет до того, как они свернут в Слотерварт, мы, может быть, сумеем…

– Помочь им! – выдохнул Маркус, спрыгивая с велосипеда.

– Что-что?

Но Маркус не ответил. Он прислонил велосипед к ограде набережной и помчался в направлении стоявшей неподалёку будки из тёмно-зелёного металла. Это был пункт управления семафорами на каналах. У Амстердама две системы уличного движения: обычные улицы и водные трассы.

Бина улыбнулась. Она видела, как сын вынимает из рюкзака Интрикейс (который ему никто не разрешал брать) и достаёт оттуда отмычку, чтобы взломать незамысловатый замок. Глядя на это, она вполголоса подсказывала:

– Не эта. Бери вон ту, с острым наконечником!

Маркус поменял инструмент и действительно легко справился с замком. Бина удовлетворённо кивнула и продолжила наблюдать, как сын с горячностью запускает руки между проводами и лампочками, концентрируясь на том, чтобы задействовать свой Талант Вредителя. С типично материнской тревогой Бина вздохнула, надеясь, что сын за это время достаточно овладел своим Талантом.

И вскоре материнское сердце исполнилось гордости: после глухого жужжания зелёный свет зажёгся одновременно на всех речных семафорах в радиусе километра. Последствия применения Маркусом Губительного Касания обнаружились спустя минуту: с противоположной стороны канала образовалась пробка из лодок, пара из которых попытались оповестить о заторе сиренами.

Вскоре возникла ещё одна пробка, как раз на пересечении каналов перед катером с Гриффитсом, который, миновав мост, очутился посреди хаотичного скопления лодок, прибывших отовсюду, где загорелся зелёный сигнал.

Ещё через пару минут к пробке на канале прибавилась пробка на дороге, поскольку мост был поднят. Сиренам теперь вторила разноголосица автомобильных клаксонов.

Где-то вдалеке послышалась и сирена городской полиции, но стражи порядка всё никак не показывались: очевидно, тоже застряли в пробке.

– Хорошо сработано, сынок, – сказала госпожа Интригио. – Просто отлично!

Тут матери и сыну показалось, будто в хаосе звуков, наводнивших канал, они различают знакомый голос.

– Это не…

– …голос Имми?!

Бина вгляделась в скопление лодок, которое не давало двинуться с места катеру с делегацией мэра. Наконец, она что-то высмотрела и перегнулась через ограду, чтобы убедиться, что не обозналась. И точно: на носу одной из лодок сидела Имоджен и вместе с ней Тибо в наряде под кодовым названием «Бестолковый турист».

Бина не удержалась от улыбки. Modus operandi (что по латыни значит «способ действий») этой странной парочки был чертовски монотонным: мажордом делал неуклюжие манёвры и врезался в какую-нибудь лодку посреди канала (на самом деле очень мягко, не нанося реального ущерба), вызывая возмущённую брань пострадавших, тут вступала Имоджен, которая начинала так вопить, что превращала маленькую перебранку в настоящий бедлам. Когда крики затихали, следовал новый неуклюжий манёвр, и всё начиналось по новой…

Маркус понаблюдал за происходящим на канале и обернулся к матери.

– Как считаешь, мы смогли выиграть немного времени?

– Сынок… То, что мы сейчас наблюдаем, вполне возможно, войдёт в историю Амстердама как самая ужасная пробка на воде!

13

Секретный протокол Единорог

– Не дыши, воробушек, – приказал Ласло Зельде, паркуя Старую Развалюху во второй ряд перед входом в международный терминал аэропорта Схипхол, а потом вылез из машины.

Только он успел распрямить спину, несколько страдавшую от довоенных подвесок «Джардинетты», и наполовину обойти машину, как на него коршунами накинулись два сотрудника охраны аэропорта.

– Эй, вы! – начал первый. – Эта машина должна немедленно…

– …оставаться там, где стоит, пока я не закончу инспекцию! – шикнул на него Ласло, доставая из кармашка клетчатого плаща одно из своих лучших фальшивых удостоверений: «Европейское агентство по авиационной безопасности – супер-инспектор шеф ван Петтерманс».

Охранники побледнели и на мгновение застыли как вкопанные, словно на них навели дуло пулемёта.

Затем двое в форме начали отступление, нервно переговариваясь между собой. Единственное, что Ласло удалось расслышать, было: «Вечно нас ни о чём не предупреждают. Ни о чём!»

Господин Интригио усмехнулся в усы, подмигнул дочке, и они помчались к ближайшему входу. Потом уверенным шагом нырнули в толпу спешащих пассажиров и решительно направились в зону прилёта.

– Итак… – проговорил Ласло, восстанавливая события этого утра. – Здесь я увидел газеты с заголовком про матч… Там мне приказали разносить туалетную бумагу по этажу… Потом я спустился вон по той лестнице, а вскоре после этого вернулся и отправился на выдачу багажа, где, однако, никак не появлялся профессор…

– И теперь, имея на руках факты, это кажется очень подозрительным, – заметила Зельда.

Ещё бы, конечно. Лже-Гриффитс практически последним из пассажиров рейса Нью-Йорк – Амстердам появился у багажной ленты. Причём не спустился по эскалатору, не пришёл по коридору, а…

– Вышел из того туалета! – воскликнул Ласло, ткнув указательным пальцем между двумя пролётами эскалаторов.

Отец и дочь направились к мужскому туалету. Ласло дал Зельде знак подождать, зашёл в туалет и почти сразу же вышел с видавшей виды складной табличкой «ВРЕМЕННО ЗАКРЫТО НА УБОРКУ». Поставив её перед входом, Ласло с дочерью дождались, когда все находившиеся внутри посетители уйдут, после чего, убедившись, что за ними никто не наблюдает, юркнули внутрь.

Заглянув сюда в первый раз, Ласло обратил внимание на служебную дверь.

Сейчас он кивнул на эту дверь Зельде, та бросилась к ней и рванула на себя.

Тум.

Тум!

Дверь была заперта.

– Ну вот! Здесь нужен Интрикейс… – вздохнула девочка, касаясь пальцем замочной скважины и жалея о том, что оставила чемоданчик Маркусу.

– За неимением оного мы можем разок прибегнуть к… грубой силе! – объявил Ласло, беря короткий разбег. – Посторонись-ка, воробушек. И будь готова со сливом. На счёт три. Один, два…

На счёт три Зельда нажала слив на ближайшем бачке, и в то же самое мгновение Ласло точным ударом ноги выбил дверь.

За дверью находилось служебное помещение, тёмное и гудящее. Отец с дочерью нащупали на стене выключатель, зажгли свет и увидели котельную, целиком заполненную трубами и пузатыми бойлерами. Ласло нагнулся к полу, издал «Ага!», которое могло обозначать что угодно, и двинулся по лабиринту между труб. Дочка не отставала от него ни на шаг. Вместе они вышли к другой двери, и она была приоткрыта.

Ласло осторожно взялся за ручку