Профессор смерил его недобрым взглядом.

– Послушайте, голубчик, – пробормотал он, вглядевшись в Ласло. – А нет ли у вас помешанного братца, который работает в аэропорту?

9

Хлороток или плаформ

– Маркус! Зельда! Вы меня слышите? Приём! – произнёс Ласло десять минут спустя. – Маркус! Зельда!

– Мы слышим тебя, папа! – ответили дети. – Где ты?

– В коридоре, где воняет капустой! – ответил Ласло Интригио. – Если быть совсем точным, то перед дверью номера семьсот двадцать один.

– А профессор?

– Он предполагает, что где-то в вентиляции сгнил бегемот. Но, к счастью, его номер в порядке. Ну а что у вас? Был кто-нибудь на восьмом этаже?

– Да, папа, там всё, как ты и говорил!

– Стало быть, это и правда старый добрый Болгарский Свёрток. И сколько их?

– Он один, папа, но…

– Оди-ин? – рассмеялся Ласло. – Не те пошли нынче шпионы, ребята. Сидите тихо, я поднимаюсь!

И не дожидаясь ответа, он бросился в лифт. Там он посмотрелся в зеркало, подкрутил усики, нажал кнопку «8» и сменил канал Интригфеты, чтобы связаться с другой дочерью, сидевшей у монитора.

Вначале до него донеслась очередь электронных звуков, сопровождаемых душераздирающими криками.

– Имоджен! Прошу тебя!

– Я тут, папа!

– И кого там у тебя расчленяют?

– Это Чикентвикен, пап. Экспериментальная кранккор-группа, которая…

Лифт поднимался быстро.

– Грандиозно, – перебил её Ласло. – Главное, чтобы свои эксперименты они проводили подальше от моих ушей. А ты проверь-ка работу микрокамер: я только что установил одну в номере Гриффитса и одну в коридоре напротив его двери.

– Профессор сейчас смотрит в окно. Что он за тип?

– Всем недоволен, задирает нос и вообще весьма неприятен, – ответил Ласло, глядя на световое табло лифта. – Но может быть, он просто устал с дороги.

– Очень может быть. У меня есть подходящая музыка, чтобы поправить тебе настроение, пап, – предложила Имоджен.

И Ласло почувствовал, что настал момент закончить разговор.

– В другой раз, Имми. Сейчас нужно подготовиться к большому финалу.

– Окей, папа. Пока.

– Погоди…

– Да, что?

– Мне нужно обезвредить одного из этих шальных бандитов. Ты бы что использовала на моём месте? Удар Нахального Бабуина или Удавку Ведьминой Змеи?

– Ну… не знаю, пап. Оба приёма суперкрутые.

– Ты, права, Имми. Пожалуй, я доверюсь интуиции.

Лифт звякнул, сообщая о прибытии. Ласло выключил телефон, размял шею и пальцы, которыми он недавно уложил трёх громил.

Двери лифта с шипением раздвинулись, и господин Интригио вышел коридор, покрытый тем же ковролином, что и на других этажах. У одной из дверей он увидел тележку с бельём и рядом с ней – типа, о котором говорила Зельда.

Ласло сглотнул.

Дочь была права: сообщник с восьмого этажа был один. Только, чёрт побери, он был ростом с гору! Громадный, размером примерно с гигантскую статую Будды. Однако выражение лица отнюдь не вселяло умиротворения.

Увидев, как из лифта выходит Ласло и притом один, Будда недоумённо поднял бровь, словно спрашивая: «А где профессор? Этого в плане не было».

Ласло, секунду поколебавшись, пошёл ему навстречу. Никакой Удавки Ведьминой Змеи – такой была первая мысль. У этого типа не шея, а бочка с жиром. А толстые слои мускул и жира создавали большую вероятность того, что Удар Нахального Бабуина не даст должного эффекта. Где-где, а здесь нужно… оружие. И посерьёзнее!

Но за одним-единственным исключением (легендарный кольт с перламутровой рукоятью Джейн Бединтриг) пистолеты не входили в число Семейных реликвий. Слишком шумно. Слишком вульгарно.

В распоряжении Ласло в этот момент (не считая владения разнообразными восточными единоборствами), был лишь один… носовой платок!

Сделав глубокий вдох, он преодолел последние метры, отделявшие его от этой мясной туши, и шепнул:

– Эй, браток, планы поменялись.

– Это как? – ответил Будда, слегка нагибаясь вперёд, чтобы лучше рассмотреть говорившего. – Ты не тот, который был раньше, – заметил он в итоге.

– Правда? – ответил Ласло. И громко чихнул.

Затем он молниеносно выхватил из кармана платок, одним движением расправил его и опустил на лицо незнакомца.

Тот выпучил глаза, подался назад от неожиданности и… рухнул наземь со звуком поваленного дуба.

– Ребятки! Сюда! Вы где? – позвал детей Ласло Интригио в коридоре восьмого этажа отеля «Ролленпик», пытаясь оттащить неподвижное тело бугая. – Мне нужна ваша помощь!

Зельда и Маркус были уже тут как тут.

– Как тебе это удалось?

– Эм… – тяжело дыша, промычал он. – Вы не против, если мы поговорим об этом позже? Бесчувственный гигант посреди коридора может привлечь лишнее внимание!

Дети огляделись. Но кроме их троих, гиганта в глубоком обмороке и тележки с бельём, никого не было.

– Как мы его туда засунем? – поинтересовалась Зельда.

– Лестница… – выдавил посиневший от натуги Ласло. – Спустите тележку на пару ступеней и крепко держите её. А я попробую спихнуть в неё этого детину.

Маркусу и Зельде не нужно было повторять дважды. Они метнулись к лестнице, убедились, что вблизи никого нет, спустили тележку на две ступени и наклонили её так, чтобы принять «гостя». Ласло подтащил уснувшего бандита к краю лестницы.

– Скорее сюда! – выдавил он шёпотом.

Когда дети подбежали к нему, Ласло перепрыгнул через лежащее тело и опустился на корточки за тележкой, подперев её спиной.

– Теперь давайте, толкайте его в спину!

Зельда и Маркус бросились исполнять приказ и, навалившись на громилу вдвоём, сумели скатить его со ступеньки прямёхонько в тележку.

ШМЯК!

Последним усилием Ласло выпрямил тележку и поднял её на лестничную клетку.

– Пап, как тебе это удалось? – спросил Маркус.

– Спрашиваешь! У твоего папаши сверхпрочные мышечные волокна. И потом, калорийная еда, физические упражнения и…

– Да я не о том! Как ты его уложил одним платком?

– Ах, вот ты о чём! Тут всё просто, сынок. Ведь это, – сказал он, показывая на карман своего пиджака, – не какой-нибудь обычный платок.

– Вот как? А что же это тогда?

– Это одна из Семейных реликвий, дети. Номер четырнадцать или Платок Близнецов!

– И что в нём такого особенного? – спросил Маркус.

– Начнём с того, что изобрели его два брата-близнеца: Альфио и Дзено Де Интригис, из итальянской ветви семьи. Эти двое всегда всё делали вместе и беспрерывно ссорились. В край этого супермощного носового платка вшиты микрокапсулы концентрированного хлороформа. Достаточно энергично расправить его, и капсулы лопаются, пропитывая платок мощным сонным составом… Так вот, Альфио хотел назвать его «Хлороток», а Дзено настаивал на «Плаформе». Они не смогли договориться, поэтому после их смерти, которая заслуживает отдельного рассказа, за их великим изобретением закрепилось название