Девушка обомлела и перегнулась через балюстраду, чтобы увидеть, кто говорит. Увиденное её еще больше изумило.

– Мама? – пробормотала она.

Прямо за парапетом в воздухе покачивалась Бина Интригио, держась за тоненькую блестящую верёвку, похожую на нить паутины. На запястье у неё был браслет из восьми серебряных звеньев. И она знаками велела дочери спускаться.

– Ну, приятно было познакомиться! – сказала Имоджен молодому банкиру. – Я, пожалуй, махну куда-нибудь.

– Хи-хи, махну! – усмехнулся тот, не отрывая взгляда от телефона. – Какая очавовашка…

Но когда Себастьян наконец поднял глаза, он разинул рот от удивления. Девушка-горилла перемахнула через балюстраду и бросилась в пустоту.

* * *

– Представляю тебе Хрустального паука… – сказала Бина Интригио дочери, пока они висели на огромной высоте, держась за нить столь тонкую, что она казалась невидимой. – Семейная реликвия номер двадцать семь.

Имоджен, обнимавшая мать, как Тарзан лиану, не решилась сказать ни слова в течение всего спуска. Вероятно, ей следовало что-то знать о Хрустальном пауке и семейных реликвиях, но она – не Маркус и тем более не Зельда. Поэтому она лишь дрожала, как листок, и молилась, чтобы этот спуск закончился как можно скорее. Они легко проскользили в темноте до самого рва, и Бина шепнула: «Вот и всё, мы внизу».

Тогда Имоджен отпустила её.

Бина качнула запястьем, и тонкая леска, по которой они спускались, втянулась в браслет, имевший форму паука. Затем она поправила волосы и сказала:

– Пошли.

– Мама! – наконец заговорила Имоджен. – Можно узнать, как ты там оказалась?

– Скажем так, я столкнулась с небольшим затруднением, когда была на чёрной лестнице, – спокойно объяснила Бина. – Пришлось искать, гм, аварийный выход, потом я услышала твой призыв о помощи, ну и…

– И ты пролетела несколько десятков метров на этой паутине?!

– Именно так, дорогая. Скажи-ка лучше, нет ли новостей от Маркуса и Зельды?

– Последний раз я их видела в зале, они отбивались от трёх маленьких, но назойливых мушкетёров. А чем занят папа?

– Как всегда, пленён шампанским!

БУМ!

Залп салюта окрасил небо над замком в алый цвет.

– Что теперь? – спросила Имоджен.

– Как насчёт горячей ванны в отеле, как в старые добрые времена?

* * *

– Ого, Дартаньян, смотри, салют начался! – воскликнул Маркус, сделав выпад в сторону маленького мушкетёра, который зажал его в углу.

Уже больше пяти минут он оборонялся с помощью черпака для пунша.

– Ах, какие прекрасные! – отозвался господин, переодетый волшебником Мерлином, сделав фото на телефон. – Какие забавные!

Неподалёку Зельда сражалась сразу с двумя другими мушкетерами, молниеносно разворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

Однако при виде огней фейерверка на лицах троих мини-мушкетёров отразился ужас, они сразу потеряли боевой напор, дружно отступили и отправились искать родителей в толпе, высыпавшей во двор любоваться зрелищем.

Маркус с облегчением вздохнул. Метнув куда подальше черпак, он подбежал к сестре, которую навязчивая мелюзга тоже порядком вымотала.

– Ты как?

– Ничего, но никогда больше не скажу Тибо, что уроки фехтования – бесполезная трата времени!

Ребята были расстроены из-за потерянного времени, из-за того, что не смогли прийти на помощь Имоджен и ещё из-за того, что не имели представления, где находятся сейчас остальные. Поэтому Маркус и Зельда отправились искать родных среди тысячи гостей, задравших носы к небу, в котором бушевали цветные огни.

Вскоре они отыскали отца. Он был одет официантом и держал наперевес, как пулемет, дюжину бутылок с шампанским. В одном ритме с залпами салюта он выбивал из бутылок пробки, которые поражали одного гостя за другим.

– Думаю, это тоже способ сказать, что праздник закончился… – догадалась Зельда. – Пойдём с ним, скорее!

– Ещё минутку, – попросил Маркус. – Я хотел кое-что уладить с privacy…

Он нырнул в толпу, разыскал в ней волшебника Мерлина, который его сфотографировал, широко улыбнулся ему и попросил на минутку телефон, чтобы посмотреть снимок.

Маркус сосредоточился, слегка сжал аппарат пальцами, быстро повернул и… вуаля, хозяину был возвращён безмолвный бесповоротно размагниченный кирпич из стекла и металла.

– Будешь знать, как снимать членов семьи Интригио… – ухмыльнулся Маркус, спеша вместе с сестрой к своему взрывному отцу-официанту.

14. Преступники или влюблённые?

– Подведём итоги… – сказала Бина на следующее утро, сидя с закрытыми глазами в позе лотоса в центре комнаты. – По порядку, пожалуйста.

– В жизни больше не возьму в руки бутылку шампанского! – с мрачным видом проворчал Ласло. Затем, подумав о долгосрочных последствиях этой фразы, поспешил исправиться: – По крайней мере марку «Гранмер Папон»! Хотя должен признать, что пробки в этих бутылках отменные…

– Маркус? – спросила Бина, проигнорировав мужа.

Юный Интригио вскочил на ноги.

– До встречи с этими ужасными мини-мушкетёрами мы с Зельдой наблюдали за князем Харальдом и княгиней Юдит, затем за Хельгой и Себастьяном. Но главное, мы подслушали разговор других придворных. Они говорили, что… – Маркус пролистнул блокнот, – ведьмочка всё равно скоро остынет.

– Полагаю, они намекали на скорый брак между Хельгой и молодым банкиром, – заметила Бина.

– Этот слизняк! – воскликнула Имоджен. – У меня мурашки по коже от одной мысли о нём!

У Маркуса блестели глаза.

– Чего ты жалуешься? Ты же видела Хрустального паука в действии!

– Меня передёргивает при мысли о том, что какой-то девушке придётся целовать такого отвратительного типа! – не унималась Имоджен.

– Дорогие мои, напоминаю, мы говорим о браке по расчёту… – заметила Бина, не открывая глаз.

– Вот именно! Они сказали, что денежки этого остолопа совсем не помешают княжеской казне, – добавила Зельда.

– Банк Шпилленбрилль – надёжное и престижное заведение… – начал Ласло.

– Погоди, папа, – перебила его Зельда. – Это ещё не самое интересное, что мы узнали. Один из тех двоих сказал, что у Хельги в приданом Глаз Посейдона… «Если в последний момент не случится ничего непредвиденного»!

– И тут оба усмехнулись, – возбуждённо добавил Маркус.

Бина подняла правую руку.

– Значит, они в курсе кражи в ювелирном магазине…

– Минутку, минутку, – потребовал Ласло, принявшись ходить вокруг супруги. – Хотя бы одну вещь, откупоривая эти двенадцать тысяч бутылок и слушая сплетни официантов, я сумел узнать.

– И что же это, дорогой?

– Они говорили, что Хельга – непростая особа и что между ней и тюленем Шпилленбрилем уже были конфликты…

– Слава богу! – отреагировала Имоджен.

– Так что фраза «не случится ничего непредвиденного» в разговоре придворных могла относиться к банальным ссорам между женихом и невестой… – с разочарованием в голосе заключила Зельда.

– Всё это в меру интересно, господа… Если вы любите предположения. Если же смотреть в глаза фактам… – заметила Бина, со вздохом опуская руку и наконец открывая глаза, – то, пожалуй, единственное, что у нас есть – это то, что выяснила я, а именно: что