— Во-вторых, — взгляд самодержца стал тяжелым, — расскажи-ка мне о твоих отношениях с главой рода Черногряжских.

— Каких отношениях?

От Василия не укрылось, что дочь невольно вздрогнула, но, моментально взяв себя в руки, вновь изобразила невинную овечку.

— Вот, — император стукнул кулаком по исписанному листу, лежащему на столе. — Это отчет о твоих подвигах в эти выходные. Ты же не думаешь, что тебе удалось всех обмануть? И не только в выходные. И да, я знаю, что этот молодой человек тебя спас! Но ему за это уже заплатили. Я думал, что вопрос закрыт. К тому же того, кто создал проклятье, мы уже нашли и казнили. И вот ты встречаешься с Черногряжским в клубе. Мне с трудом верится в подобные совпадения.

— Но это действительно совпадение! — возмутилась Софья.

— Возможно, — кивнул отец и прочистил горло, — раз ты не ответила на вопрос об отношениях с Черногряжским, спрошу прямо: он тебе нравится?

— Хм… — дочь отвела глаза, и Василию это крайне не понравилось. — Он симпатичный. Но не более, — теперь она смотрела на него с вызовом. — Не бойся, папа, бастардов в подоле не принесу!

— Софья! — грохнул кулаком по столу император. — Меня волнует не это. Никто не требует от тебя целибата, все всё понимают. Но ты моя дочь! И должна соблюдать определенные приличия. В конце концов, Черногряжские — это род бывших изгоев и связываться с его главой, которому едва за двадцать, я запрещаю!

— Запрещаешь? — на этот раз вздрогнул уже император, увидев в глазах дочери хорошо знакомое ему упрямство.

— Извини, Софья, я не так выразился, — отступил он. — Найди себе соответствующего твоему статусу молодого человека. А лучше выходи за Вальтера…

— Этот немецкий принц моется раз в неделю! — презрительно фыркнула девушка. — От него несет как от козла! Рожа прыщавая, тьфу! Не хочу я за него идти!

— Эх, Софья, Софья… — печально покачал головой отец. — Зато он влюблен в тебя, как телок. Им ты сможешь крутить, как хочешь! А ведь его отцу-императору Вильгельму не так много осталось. Какой мог бы быть перспективный союз…

— Нет! — глаза дочери вспыхнули. — Мы с тобой уже несколько это обсуждали. И не проси!

— Ладно, ладно, — миролюбиво заметил Василий, — не буду. Но и ты веди себя соответственно. Ну честно скажи, дочка, — голос правителя потеплел, — нравится он тебе?

— В нем что-то есть, папа, — после небольшой паузы выдала та. — Пока не могу понять что, но он отличается от других. Это меня и заинтересовало.

— Кхм. — кашлянул император, откидываясь в кресле.

Он прекрасно знал о таланте дочери. Да, она была сильным менталом, с ней занимались лучшие учителя и в будущем девочка обещала стать могучим магом. Но, помимо всего прочего, она обладала даром, позволяющим разглядеть в человеке то, чего не видят другие. Оценить это…. Увы, способность проявлялась нечасто, и Шуйский до сих пор ломал голову, как ее вообще развить. Но сейчас… он верил Софье. Если она говорит так, значит, в этом Черногряжском действительно что-то есть…

— Хорошо. Я выясню насчет него, — сообщил он принцессе, которая сразу встрепенулась.

— Папа…если ты…

— Знаю, знаю, — улыбнулся родитель. — Всё сделаю аккуратно. Тебе, кстати, пора. Я уже достаточно выразил свое негодование. И будь добра, как выйдешь, прими покаянный вид, как ты умеешь.

— Да, папа, — поднимаясь с кресла, улыбнулась в ответ девушка.

— И Софья. Я серьезно. Заканчивай с этими авантюрами. Это все плохо кончится. Прошу тебя.

— Хорошо, — заверила княжна отца и, глубоко поклонившись, покинула его кабинет.

— Ох уж эти дети! — проворчал император и нажал кнопку вызова на небольшом артефакте связи на его столе: — Христофор Семенович, зайди на минуту. Разговор есть, — произнес Шуйский и, откинувшись в кресле, задумался.

Черногряжский заинтересовал дочь и, как бы та ни изображала, что он ей безразличен, император прекрасно знал Софью. Что ж… Надо будет присмотреться к нему поближе…

Глава восьмая

' Нам бы понедельники взять и отменить'

Викентий тяжело вздохнул и продолжил изучать белый потолок над собой, погрузившись в невеселые мысли. До занятий, гори они адовым пламенем, оставался ещё час, а на завтрак он идти не хотел. Обойдется его пятерка без своего командира. Он уже разослал народу предупреждение, чтобы те особо не переживали на этот счет.

Итак, с момента его возвращения прошли уже три недели учёбы, в самом же Рочестене он жил больше месяца. Сейчас маг уже стал понимать, что не всё так просто. Изначальный их план вроде был проще некуда: если жертва соскочила, надо попасть в Рочестен и уже там с ней разобраться. Вот только когда он оказался в своём долгожданном мире, откуда его когда-то вынудили бежать, вдруг выяснилось, что дела обстоят гораздо сложнее…

Нет, его девочки вполне удачно устроились. Одна подобралась практически к самому Павлу — осталось только в постель к нему запрыгнуть, — но здесь Викентий знал, что Кира своего добьется. Да и Вера, скорее всего, тоже. А вот у их хозяина появились проблемы, и их решения он пока не видел.

Тело, доставшееся архимагу, оказалось слишком слабым. Мало того, сначала он планировал прокачать его как следует, но вышло так, что оболочка реципиента сопротивлялась темной магии, которую Викентий пытался развивать. Что же касается пробуждения таланта Художника, то о нём и речи пока не шло. Вот же странно… Вроде наследник знатного рода с высоким потенциалом (и сам Черногряжский прекрасно это видел), но всё тормозилось. Почему отец бездельника, в которого он вселился, не занимался своим сыном, позволяя ему вести разгульный образ жизни⁈ И это при том, что наследник был единственным. Надеялся завести ещё одного? В принципе возможно: из трех жен отца две были достаточно молодые, да и на мужскую силу глава рода не жаловался. Впрочем, здесь архимаг уже взял дело в свои руки. Поставил незаметные магические «жучки», сканирующие состояние своих «матерей», чтобы вовремя избавиться от конкурентов… А пока те не появились, из папочки можно было вить верёвки. Впрочем, Викентий отлично осознавал: как только родится брат, многое изменится. Но и это было не самой большой проблемой.

Магический потенциал Павла Черногряжского