– Ты умнее, чем твой хозяин. Но теперь ты ему без надобности, ведь так?

Душа Адониса заскулила, подтверждая догадки незнакомки.

– Пора вернуться обратно, маленькая. Интстрох ошибся, даруя жизнь богам – потомкам, которые свергли его с Олимпа. Клянусь своими сестрами и отцом, последний из них приползет ко мне, умоляя обрубить его нить судьбы. Нужно лишь подождать. Последним умрет тот, кто первый взял начало.

Незнакомка щелкнула пальцами и растворилась в ночи, оставив после себя вороное перо около колонн, ведущих на Олимп. Зевс, вокруг которого метались молнии, выбежал на смотровую площадку и огляделся, пытаясь отыскать убийцу Адониса. Его внимание привлекло перо, даже в сумраке отличающееся своей абсолютной чернотой. Бог легким движением руки поднял подарок Смерти в воздух, не прикоснувшись, заставив подлететь ближе. Гера, подошедшая следом, положила Зевсу холодную ладонь на плечо, чуть сжав его.

– Кто это был?

Зевс едва мог сдерживать страх, граничащий с яростью, который бурлил внутри могучего тела грозовыми раскатами. Обернувшись через плечо, он обхватил дрожащие пальцы Геры своей ладонью и коснулся их в легком поцелуе. Зевс не хотел пугать возлюбленную, но слова сами вырвались на свободу.

– Смерть. И она придет за каждым из нас. А это перо – напоминание о наших грехах, за которые мы будем расплачиваться.

Глава 10

Селестия

Чем труднее путь, тем слаще награда.

– Я больше не могу! – пискляво выкрикнула я.

– Не знаю такого слова.

– Да вы издеваетесь!

– Наконец-то до тебя начало доходить, – с наслаждением в голосе ответила ведунья, сидевшая на небольшом стуле под тенью деревьев у окраины леса. В руках она держала миску с фруктами и каждый раз, когда я смотрела в ее сторону, издевательски начинала причмокивать губами, поедая плод.

Я стояла с поднятыми вверх руками, которые уже начинали трястись от напряжения. С лица пот стекал на глаза и щеки. Темно-синего цвета овца, что я переносила при помощи плюща, отчаянно блеяла и пыталась вырваться из растительной клетки, остервенело впиваясь зубами в канаты. Каждый укус болью отзывался в пальцах, будто это мою плоть пытались изодрать в клочья, чтобы спастись.

– Да прекрати же ты брыкаться, бешеное животное! Не на скотобойню же я тебя несу!

– Кто знает, кто знает…

Я крепко сжала губы, стараясь не поддаваться на провокации ведуньи. Злость разжигала магию огня, которую едва сдерживала, пытаясь донести овцу до назначенного места. Как только копыта животного, усеянные небольшими алмазами и изумрудами, коснулись земли, я резким движением захлопнула при помощи силы дриад загон, который построила из деревьев. Овцы отчаянно блеяли, пытаясь выбить проход головами. Я протяжно застонала, пытаясь стряхнуть усталость с рук. Искры, слетавшие с кончиков пальцев, привлекли внимание ведуньи. Грузно поднявшись, она, кряхтя, подошла ко мне и что было силы ударила по запястьям. Я удивленно распахнула рот и глаза.

– Что смотриш-ш-ш-шь? Говорено тебе – огонь не призывать! По браслетам соскуч-ч-чилась?

Я замотала головой так отчаянно, что, казалось, она сейчас просто отлетит в сторону. Старуха кинула на меня недовольный взгляд, но блеяние овец отвлекло ее. Умильно прижав старческие ладони к груди, старуха подошла к животным и наклонилась через ограждение, с любовью наблюдая, как одна, более отчаявшаяся скотина, продолжала пробивать головой проход в крепко спаянных срубах деревьев.

– Такая миленькая, но такая тупая…

Ведунья на мгновение обернулась на меня, а затем вновь перевела взгляд на овцу, погладив скотину по голове. Я закатила глаза и рухнула на траву, наслаждаясь ее прохладой. С тупой овцой меня еще никто не сравнивал.

– Обидеть не удалось, – с издевкой в голосе произнесла я.

– А разве правдой можно обидеть?

В ответ я фыркнула. Солнце приятно согревало кожу, земля помогала расслабиться и напитаться силой, которую почти что исчерпала. Ведунье на рассвете вздумалось изловить десяток отрантусов и сделать своего рода загон на полянке около хижины.

Я шикнула, когда ведунья ткнула меня в ребро палкой, которую подобрала невесть знает где. Призвав магию, создала вокруг себя кокон из плюща, чтобы избежать новой порции ударов и просто отдохнуть в тишине. Я блаженно выдохнула, услышав где-то в отдалении недовольное бормотание старухи.

– Селестия, осторожнее, растения не выносят скорости. Нужно делать вот так.

Мать, склонившись над едва пробившимся из земли ростком, обхватила ладонями слабенький стебелек. Лазурная магия окутала растение, которое медленно начало прорываться из земли, потянувшись к солнцу. Стебель креп, из почек начали проявляться первые листки, затем распустился лилово-кораллового оттенка бутон. Я захлопала в ладоши, наблюдая за тем, как к цветку начали подлетать шмели и бабочки, чтобы напитаться нектаром.

– Это невероятно!

Мать улыбнулась и убрала руки. Ее кожа местами отсвечивала зеленоватым оттенком первых дриад, когда же моя напоминала по цвету скорее молоко. Женщина нежно провела по моим волосам ладонью, забирая за ухо выбившиеся пряди белоснежных, словно снег, волос.

– Ты можешь сделать это даже лучше меня, Селестия. Природа любит тебя, нужно лишь найти к ней подход. Твоя неусидчивая натура не дает сконцентрироваться и завершить возрождение растений.

Я встрепенулась, услышав про огонь. Поманив пальцем к себе мать, я тихо прошептала, чтобы дриады, сидящие чуть поодаль, не услышали.

– Мама, а драконы правда существуют?

Мать напряглась и натянуто улыбнулась одной из лесных дев, которая явно заинтересовалась нашим разговором.

– Они существовали… когда-то… но сейчас их не осталось.

– Но правитель континента огня и пепла – дракон. Я слышала, как торговцы переговаривались, что он может перевоплощаться в это древнее могущественное существо и пламенем уничтожать целые поселения.

– Селестия, что за глупости ты говоришь? Конечно же, мужчина никого не будет уничтожать. Я слышала, он очень достойный правитель, который делает все, чтобы народу хорошо жилось.

– Мама, но он же дракон!

Мать шикнула на меня. Я прикрыла рот ладонью и пару раз постучала по нему, давая понять, что сказала зря.

– Да, дракон, – тихо произнесла мать, глазами изучая стоящих неподалеку дриад, которые разбились на небольшие кучки и вызывали магию, чтобы усадить пустующую поляну новыми растениями и деревьями, – но, насколько мне известно, магия его иссякает. Силы передались младшему сыну, заменяющему сейчас отца на троне. Когда война только начиналась, некоторые драконы успели отложить яйца, но бог огня не успел освятить их своим пламенем. Даже если где-то и припрятаны потомки могущественных существ, они обречены на смерть.

– Но почему, мама?

– Правитель Аванти́на слишком слаб, чтобы перевоплотиться в дракона. А когда была возможность, он ее упустил, не рассчитывая на то, что его предков истребят.

– Но ты же сказала, что младший сын…

– Он не использует магию.

– Почему?

От дальнейшего допроса мать спас отец. Он беззвучно подошел к нам со спины и обхватил массивными руками, исчерченными шрамами и ожогами. На все селение было всего лишь пять мужчин, на которых наша магия не действовала – они не забывали про собственных детей, оставаясь в семье и по сей день.