Проснувшись в гостевой комнате особняка Ривалтов, я почувствовала себя хорошо выспавшейся и отдохнувшей. Напряжение последних недель исчезло. Вчерашний день начался как кошмар: артефакт подчинения, позор на пристани, удар… Как мне повезло, что владетель решил проследить за отправкой невест! Вечером, когда я окончательно пришла в себя, герцог поинтересовался, чего я хочу. Я ответила, что больше всего я желаю вернуться в мастерскую отца и работать как свободный магтефактор. У этой идеи был лишь один недостаток: мне еще не исполнилось двадцати одного, поэтому требовался опекун. Герцог пообещал найти мастера, который станет работать вместе со мной и одновременно запишется в мои опекуны, при этом обязуясь не чинить мне препятствий в свободной жизни.

В отдельной комнате обнаружилась ванная, которая наполнялась водой из кранов, и прочие необходимые удобства. Все было современным, блестящим начищенной медью. Я с удовольствием привела себя в порядок и переоделась в одно из платьев, которые брала с собой в академию. Скоро вернусь в мастерскую, где меня дожидается мой гардероб. Надеюсь, за год мои платья остались мне в пору. Учеба в академии была столь насыщенной, что совершенно не способстовала увеличению талии.

Настроение было прекрасным. Прислуга позвала меня на завтрак, накрыв в небольшой столовой. — Их Светлости просили передать извинения, что их не будет за завтраком. Им пришлось рано уехать, но к обеду они вернутся.

Я поблагодарила девушку и спросила, могу ли я погулять в саду. Мне разрешили, а также по распоряжению герцога, которое он оставил перед отъездом, показали библиотеку. Время до полудня я провела с книгой в саду.

За обедом Его Светлость расспрашивал меня о семье. Я немного взгрустнула, все-таки я очень скучала по родителям. Герцогиня сказала мне ободряющие слова и пожелала поучаствовать в моем гардеробе. Я намеревалась отказаться, но Ее Светлость с улыбкой произнесла: — У меня три сына и ни одной дочери. Невестки посчитают таковое вмешательство неуместным. Но вы под нашей опекой, поэтому позвольте вам помочь, порадуйте меня.

Отказывать я не посмела, и мы два дня провели в походах по магазинам и модисткам. Ее Светлость заказала мне три новых платья глубокого темно-синего цвета разных оттенков, в которых я могла бы работать в мастерской. Удобная, приятная и прочная ткань не выглядела вычурной, но лишь сочетание качеств и насыщенный цвет выдавали ее цену. Еще одно заказали сшить специально на меня — герцогиня утверждала, что любая девушка должна выходить на праздники. Глядя на то, с какими горящими глазами леди перебирает штуки материи, я решилась поучаствовать в развлечении, и мы битый час рассматривали разные оттенки гиацинтового.

Через несколько дней лорд Ривалт представил мне мэтра Кварога — артефактора второго класса. У Кварога не было магии, но он изучил сложные схемы созданий артефактов, которые мне еще были недоступны. Я же, в свою очередь, могла вливать магию в его изделия и подбирать материалы, в которых видела магическую проводимость — дар магтефакторов. Мэтр выглядел по крайней мере в два раза старше меня, был примерным семьянином и растил дочерей-подростков. Лучшего напарника-опекуна придумать невозможно.

Сердечно распрощавшись с четой владетелей я переехала в свою комнату над мастерской. Мэтр жил у себя в доме, и Ее Светлость озаботилась моей безопасностью и репутацией — о чем не подумал никто из мужчин. Леди Ривалт нашла пожилую вдову чиновника из магистрата, которой не хотелось идти в приживалки к родственникам, и женщина согласилась исполнять обязанности моей компаньонки. Уже через неделю госпожа Румт взяла на себя хозяйство. Стряпня никогда не была моим любимым делом, а поиск женщин для уборки мне и вовсе не пришел в голову.

Утром наскоро перекусив я одевалась и спускалась в мастерскую, где уже начинал работу мэтр Кварог. Обедать мы уходили по очереди, чтоб не пропустить клиентов. Вечером мы закрывали мастерскую, мэтр прощался, и вместе с госпожой Румт мы садились за ужин.

Я прониклась доверием к доброй и мягкой женщине, но все же помнила, что ее привела герцогиня. Я не так наивна, чтоб предположить, что чета владетелей оставила меня без присмотра. Мы обсуждали множество тем, но помня, что любое мое слово может быть передано Ее Светлости и Его Светлости, я ни разу не коснулась ни моего грехопадения, ни того, кто в нем участвовал. Пока я жила у Ривалтов, никто не задавал мне вопросов, но я опасалась, что Дэна могут отыскать и наказать за мое "бесчестье". Пусть мой первый мужчина останется моей маленькой тайной.

Интересно, где он сейчас? Наверно, вернулся в провинцию, и ночь в академии стала для него небольшим приключением юности. Интересно было бы когда-нибудь его увидеть, но так, чтоб он не видел меня. При воспоминаниях о ласках во мне поднималась волна стыда и жара. Нет, я не хочу смотреть ему в глаза. Но глянуть на него издалека… Ох, что толку в мечтаниях. Он далеко, мы никогда не увидимся. И, наверно, не нужно.

Рассказывая герцогу обо всей истории я удивилась сама себе, почему мне не пришла мысль обратиться к властям? Обойти отбор и поставить мне метку против моей воли — очевидное мошенничество. Но в этом случае у нас с Дэном не было бы ночи. Я не знала бы, какими бывают мужчины. Нет, не так — какими должны быть мужчины. Я не думала о замужестве, но нет-нет, да и проскакивала мысль, что на меньшее от мужчин я не соглашусь.

* * *

Я плакала над письмом. Казалось бы, ничего страшного не случилось, родители лишь написали, что задержатся еще на полгода, но я так соскучилась!

Пока я была в академии, Эвилин, к радости дядюшки Томата, вышла замуж за морского капитана и уехала в Саусин, к порту которого был приписан его корабль. Гринпич не озаботился тем, чтоб привозить меня в Бристон хоть иногда, пока я училась. Новобрачные сами подъехали к стенам академии, мы провели с Эвилин час в разговорах, и больше я ее не видела. Мы переписывались, в последнем письме она сообщала, что ее мужа переводят в другое герцогство, в порт на востоке Шалпии, и свидимся ли мы когда-нибудь, никто не знает.