Шрифт:
Закладка:
Начиная с Оттона I должность императора оказывается постоянно связанной с папской коронацией и королевской властью над германцами. Юридическая сила обеих связей позднее подвергнется яростному оспориванию. Да и современники Оттона Великого и его преемников не позволяли, чтобы их обладание императорской короной проходило абсолютно без возражений. Возражения озвучивались не только обладателем высшего императорского звания в Византии, но и в Лотарингии, Франции, Англии и Италии. Вскоре после коронации Оттона в Утрехте говорили, что епископ Радбод, умерший в 917 г., предсказал грядущее унижение франков (то есть французов) и возвышение Германии через императорскую корону, но он же заявлял, что ни одно положение дел не продлится долго. В какое-то время перед 954 г. монах по имени Адзо (который впоследствии стал аббатом одного западнофранкского монастыря), находясь в Туле - то есть на территории империи Оттона, посвятил трактат De ortu et tempore Antichristi королеве западных франков Герберге. Адзо утверждает, что долг западнофранкских королей как истинных королей франков - укреплять уже разваливающуюся Imperium Romanum и тем самым отсрочивать пришествие Антихриста; последний император, в конечном итоге, положит свои корону и скипетр на Елеонскую гору. Немецкий аналог этого апокалиптичного французского императора появится лишь в XII в., когда монах баварского монастыря Тегернзее введет его в пьесу «Действо об Антихристе».
Западнофранкские летописцы лишь вкратце упоминают коронацию императором Оттона (Флодоард Реймсский) или полностью игнорируют ее (Ричер). К тому же Ричер был учеником Герберта. Сам Герберт горячо обращался ко двору Оттона за универсальной и христианской идеей империи; тем не менее, пока он все еще жил во Франции, у него сложился эсхатологический взгляд на Римскую империю, чье разрушенное состояние тогда было столь очевидно, и от имени короля династии Капетингов написал византийскому императору письмо, в котором предложил политический союз с Византией и признал ее притязания на Римскую империю. Таким образом столь рано появился образец антиримского союза, в котором Париж и Византия (или Париж и султан) были партнерами.
Мысли Аббона Флёрийского об империи поддерживают притязания французских королей. По его словам, каждый король устанавливает Imperium Romanum в пределах своих собственных владений; у всех христианских королей и императоров одна задача - защищать церковь и веру и проводить церковную реформу. Хельгальд Флёрийский (он писал после 1042 г.) превозносит Роберта (996—1031) - второго короля из династии Капетингов - как «великого императора франков»: ни один из королей на земле со времен Давида не был ему равным. Капетинги воцарились во Франции в мейнстриме имперской традиции Каролингов. Для монаха из Клюни Ральфа Глабера французский король и император были на равных: terror Caesarum (господство террора при кесаре) ушло в прошлое, побежденное Христом. Народы, которые когда-то подчинялись Риму, начали мстить.
Английские хронисты не упоминают о том, что Карл Великий был императором в IX в., и ссылаются на более поздних императоров лишь вскользь; в XII в. они начинают сильно критиковать германских императоров как германцев. Король Кнут, присутствовавший на коронации императором Конрада II в Риме в 1027 г., позволил, чтобы его называли Imperator.
В X и XI вв. образованное духовенство и монахи в Италии поддерживали тесные контакты с западнофранкскими реформаторами, монахами и писателями. Эти связи способствовали формированию различных критических взглядов у франков и итальянцев на германских императоров. Здесь надо прояснить одну вещь: посторонние люди, описывающие империю или императорскую должность как «германскую» путем ее умаления, являются ее врагами. Образованное итальянское духовенство в общем и целом приняло императорскую должность и идеологию мирового господства, но в то же время было глубоко возмущено чужой, «германской» властью. Сожаления по поводу упадка Италии и римлян соединялись с жалобами на германское владычество и были озвучены в XI в. в Монте-Кассино. Недовольство, которое итальянцы испытывали к императорам Оттонской и Салической династий, смягчилось благодаря пророческим высказываниям, например, Тибуртинской сивиллы, которая предсказала, что император Апокалипсиса придет в XI в. из Византии. Летописец из Салерно считает Византию истинным фундаментом Римской империи. Римляне и папы римские ставили под вопрос законность пребывания германцев на посту императора. Вторжение Оттона I в Рим подверглось критике как совершенно неоправданное ввиду передачи Константином власти над Римом Святому Петру и папе римскому. Эта версия теории передачи власти имела хождение с IX в. и была основана на Даре Константина. Оттон III отверг Дар как бесспорную подделку (а так оно и было), потому что он хотел, чтобы Рим стал столицей его империи. «Нет более ясного указания на положение должности императора в это время, чем тот факт, что Вечный Рим не мог стать императорской резиденцией» (Хайнц Лёве). В Риме Оттон Великий и его преемники столкнулись с двумя серьезными противниками, игравшими в ту же игру, - Византией и папским престолом.
«Все нити европейской истории - английской, французской, бургундской и, прежде всего, итальянской - сходятся при дворе Оттонов. Как правитель народов, полководец завоевательных армий, распространитель веры, главный проводник западной политики Оттон запечатлел себя в сознании выдающихся людей империи, в глазах армии и народа как истинно новый Карл».
Эти слова принадлежат нашему современнику-итальянцу Джорджио Палько. Впервые Оттон I оккупировал Северную Италию в 951 г., ответив на призыв о помощи от Адельгейды Бургундской, поддерживаемой папой Иоанном XII, в борьбе против Беренгара Иврейского, претендента на корону Ломбардии. В 961 г. Оттон взял в свои руки бразды правления в Италии, а в 962 г. был коронован в Риме как император. Когда затем Иоанн XII вступил с союз с венграми и сыном Беренгара Адальбертом, он был низложен имперским советом в Риме под председательством Оттона. Преступления этого папы выходили за рамки прихода.
Принятие императорского титула, которое включало притязания в Италии, неизбежно привело к столкновению с Византией. Вся Южная Италия - старая Великая Греция с интеллектуальной точки зрения была греческой провинцией и долго ею оставалась. Как «мятежный», антиримский город Неаполь оставался «либеральным», «греческим» почти до наших дней (например, Бенедетто Кроче и его круг). У Византии все еще было значительное количество последователей среди образованного итальянского духовенства и римской аристократии, которых раздражали «некультурные германские
