сестрички. И как раз в это время самоцветы на столе ярко засияли.

— Прости, мне нужно отлучиться, — сказала она Валанди и встала из-за стола, виновато погладив воспитанницу по голове. — Можешь подождать меня здесь, если хочешь.

Валанди кивнула, и Силейз поспешно покинула кабинет.

В ожидании сестрицы солнечная эльфийка подошла к книжной полке и достала толстый манускрипт на непонятном языке. Внутри были рисунки диковинных растений с подписями, но так как язык был незнакомый, пролистав несколько страниц, она убрала книгу на место. Потянулась за другой, и в кабинет постучали.

— Войдите, — пригласила посетителя Валанди, чтобы сообщить, что сестры нет на месте, и ее придется подождать.

— Прошу прощения за беспокойство, — внутрь вошёл туманный эльф, одетый в доспехи стражников Сильверсана. Заметив Валанди, он слегка замешкался. — Госпожа Валанди? Где госпожа Силейз?

— Она вышла по срочному делу. Что-то случилось?

— Нет, просто… — договорить он не успел, следом в кабинет правительницы вбежал обеспокоенный Гинтар.

— Валанди, — начал он и замешкался. Она и так была на него в обиде, и можно только представить, в каком гневе будет из-за случившегося. Юноша долго не смел и рта раскрывать, боясь, что их с подругой просто вышвырнут из города. — У Каи беда. Она… Она не сдержалась, — глупо было уточнять.

— Что произошло? — неожиданно серьезно спросила эльфийка, сведя брови к переносице. Если она правильно успела понять, лунная просто так, ради развлечения, не стала бы обращаться, а как она догадалась, произошло именно это.

— Мы схватили эльфа-оборотня при попытке обращения, — не дал Гинтару объяснить стражник.

— Где она сейчас?

— Мы заключили её под стражу в темницах замка.

— Отведи меня туда, — попросила Валанди стражника.

— Но я должен доложить госпоже Силейз о нарушении, — замешкался мужчина.

— Я сама разберусь, — и не дожидаясь ответа, быстро вышла из кабинета сестры и направилась в подвалы. Стражник последовал за ней.

Гинтар так и стоял с открытым ртом, готовый отвечать на каждый вопрос, но его постоянно опережали. Как только Валанди сорвалась с места, он тут же поравнялся с ней и спешно пытался оправдать подругу:

— Валанди, я понимаю, правила для всех, и не в праве просить за неё, но я клянусь — то было самой настоящей провокацией! Она встретила своих бывших членов стаи и…

Кая сидела в самом углу камеры на корточках, обхватив свои колени. Спину и голову, подобно одеялу, укрывал плащ, а мыслями девушка была далеко не здесь. Она боялась маленьких комнат и камер. Нет, стены не давили, но страх быть запертой вводил её в панику, с которой более-менее научил бороться Гинтар. Но его не было, а непонятный страх медленно охватывал это тельце. Она старалась не видеть, не чувствовать, не слышать и не нюхать. Кто там был? Что говорил? Неважно. Есть она и её мысли. И чувство безысходности, которое рвалось на поверхность.

Стражник открыл двери в подземелье перед Валанди и впустил ее, остановив, однако, Гинтара в проходе.

— Пусть идёт, — крикнула она через плечо, спеша увидеть пленницу.

Всю дорогу до темницы она думала, что же с ней делать. Изгнать? Это был бы отличный шанс избавиться от нее и Гинтара. Оставить сидеть в клетке на несколько дней? Это хорошенько бы проучило и туманного за его длинный язык, и оборотня за дерзость и эти её постоянные взгляды с неприязнью — она думала, что Валанди не замечала? Но стоило ей увидеть свернувшуюся в калачик в углу камеры Каю, как все мысли о мести показались детскими и глупыми. Правильно Силейз назвала ее противным ребенком. Валанди улыбнулась этой мысли, но сообразив, что сейчас неуместно радоваться, вновь приняла серьезный вид.

— Где другие двое? — спросила она стражника — Гинтар успел рассказать в подробностях о происшествии.

— Наверху, с другими стражами, — доложил туманный эльф. — Они не превращались, поэтому мы не стали их запирать.

— Приведи их сюда, — велела Валанди.

— Да, госпожа, — и стражник, поклонившись, ненадолго вышел.

Гинтара впервые впустили сюда, и он сразу нашёл свою подругу.

— Кая, — тихо-тихо позвал туманный. Он не стал больше с ней говорить, не рисковал выводить из мира, который он сам научил её создавать. Но просто сел рядом с клеткой, протянув руку через железные прутья, и стал дожидаться вердикта Валанди.

Лунных было двое: Шарк — мужчина явно возрастом старше самой солнечной, накаченный и длинноволосый брюнет, а второй был не только моложе Валанди, но и намного меньше своих собратьев, хотя и походил на столетнего эльфа.

На вошедших они не обращали никакого внимания, просто разговаривали между собой с полной уверенностью в своей правоте.

— Из-за этой дряни мы ещё тут должны торчать, — закончил какую-то гневную тираду Шарк.

— Хоть в чем-то Лука был прав — надо было загрызть эту убийцу до её изгнания, — соглашался второй.

Валанди услышала голоса и обернулась. «Убийца», «изгнание»? И Гинтар ещё смел читать ей нотации по этому поводу, а сам все это время путешествовал с такой! Обида и гнев снова нахлынули на солнечную, но уже не в такой степени, как раньше.

Она внимательно изучила сначала одного представителя лунного, затем второго. Заводила — явно тот, что крупнее, да и умом, похоже, не блещет.

— Согласна насчёт дряни, но это не даёт вам повод устраивать беспорядки в городе, — произнесла Валанди, отчасти чтобы расположить к себе этих двоих и вывести на разговор, отчасти чтобы укольнуть Гинтара, оскорбив его подругу. — Я хочу услышать вашу версию случившегося.

Лунные одновременно обернулись на Валанди, потом переглянулись и вновь посмотрели на девушку. Отчасти такая реакция была из-за того, что они вообще не поняли, что эта золотая мошка вдруг с них что-то требует. Но сами по себе мужчины не были хамами или кем-то ещё, так что не видели смысла не рассказывать.

— Гуляли мы с Фейро по городу, шли к пекарне на углу у фонтана. Учуяли знакомый запах, а там…

— Вообще не понимаю, только полоумный разрешил бы пускать в город всякое отребье! — неожиданно добавил комментарий мелкий. На его наглость Шарк никак не отреагировал, позволяя выговориться.

— Девка эта раньше была членом нашей стаи. Сами мы с юго-востока. Ну, слово за слово, мы ей припомнили пару её грешков, вот она и набросилась.

— Может, мы и были грубы, — добавил Фейро, но уж больно по-крысинному у него глаза забегали, — но Русалочка была изгнана за весьма тяжкие преступления. И мы не видели ничего зазорного в том, чтобы пристыдить её.

И сколько уверенности было в их голосе. Казалось бы, что правду говорят. И они действительно правду говорили, да только у них было время продумать